Онлайн книга «Украденное лицо»
|
– Вот, – соглашается Рекс, – в этом-то и проблема. – Не в этом, – говорит Луиза так тихо, что он ее не слышит. – Уж поверь мне. Рекс прислоняется к перилам. – Хорошо поговорить с кем-то, кто понимает. Может, я эгоист. – Ты не эгоист, – отвечает Луиза. Рекс пожимает плечами. – Ты бы ей рассказала. – Что? – Что я тебе говорил. В том смысле, что я не хочу быть источником каких-то тайн. – Он в очередной раз задумчиво и глубоко вздыхает. – Я уже и так много дел наделал. Не хочу, чтобы она еще и из-за тебя страдала. Ты не понимаешь, думает Луиза, сейчас уже слишком поздно. – Внимание, спойлер. – У них за спинами появляется Хэл. – Они оба умирают. – Господи… Хэл! – Ты долго собирался здесь торчать? Ты пропустил всю вторую половину! Рекс ничего не отвечает. – Мещане. Вы от меня сбежали, юная Луиза. Не надо было мне дарить вам ту книгу. – Простите, – извиняется Луиза. – Мы ушли второпях. – Женщины, что и говорить. – Хэл закатывает глаза. – Просвещайтесь хотя бы иногда. Толпа зрителей вываливается к Линкольн-центру: в вечерних костюмах, в шелковых платьях, в бархатных брюках, на каблуках. Мими чуть не падает. Она едва волочит ноги, все целясь поцеловать Бервульфа Мармонта. Он ловит такси. Втискивает ее в салон. – Кого-то сегодня изнасилуют, – замечает Хэл. – Господи, Хэл! – Черт, Рекс, я не шучу по поводу изнасилования. Он обнимает их обоих за плечи. – Я очень серьезно отношусь к изнасилованию, – продолжает он. – Я очень, очень хороший феминист. Все молчат. – Так вот, если бы я сказал, что он везет ее домой, чтобы заняться с ней любовью нежно, уверенно и по обоюдному согласию, – заявляет Хэл, – вот это точно была бы шутка об изнасиловании. Луиза и Рекс переглядываются. – К тому же все мужчины насильники. Только что в «Роллинг стоун» прочитал. – Хэл поправляет смокинг. – Бедная Мишель. Оборжаться. – Мишель? Луизе и в голову не приходило, что у Мими есть настоящее имя. – С ней было весело, – продолжает Хэл. – Скучаю без ее выходок на вечеринках. Помнишь встречу 2014 года, Рекс? Разве не классно было? Мы налетели на Лавинию и Мими, которые целовались в ванне в гостинице «Макинтайр», верно ведь, Рекс? – Хватит, Хэл! – А какая была обстановка, Рекс? Ты помнишь? Из «Великого Гэтсби»? Антураж всегда из гребаного «Великого Гэтсби». Но праздник удался – не то, что в этом году, что скажешь, Рекс? Год от года сборища все хуже и хуже. А Луиза думает: это тоже было для них, это, это тоже. – Мне нужно идти. Рекс протискивается мимо них. – Ой-ой, – вырывается у Хэла. Он смотрит на часы. – Между прочим, юная Луиза, – сообщает он, – вас ищет Лавиния. И она недовольна. – Блин. – Я сказал ей, что вы тут с Рексом. – Блин, вот блин! Площадь полна людей. Праздник закончился. Уличный музыкант что есть сил играет «Ах, я хочу жить». Столько женщин в блестках, и никто из них не Лавиния. – Шагай, шагай, Золушка, – произносит Хэл. Луиза бежит. Во время волн отходняка от шампанского, виски и кокаина Луиза думает о том же, что и всегда, только на этот раз мысли у нее яснее, отчетливее и реальнее. Вот, вот так она все облажала. Теперь Лавиния ее ненавидит – Лавиния жутко разозлится – и у нее теперь нет денег, чтобы снять квартиру, у нее нет ключей, сдававший ей в поднаем уже вселился, поскольку квартира с фиксированной арендной платой в этом городе не станет пустовать и пять минут. И Луиза думает о боже, о боже, а еще хоть бы она не разозлилась, а еще я даже разрешу ей себя трахнуть, лишь бы, господи, только бы она не рассердилась. У нее даже нет гребаных ключей. Лавинии нигде нет. Ни на лестничной площадке, ни в ресторане «Гранд Тир», ни на балконе, ни в ложе, ни даже в оркестровой яме. Луиза четыре или пять раз пытается до нее дозвониться, но Лавиния выключила телефон, но отчего-то это заставляет Луизу звонить снова, хотя ее сразу перебрасывает на голосовую почту, потому что если и есть определение безумия, то это попытки повторяющегося действия вкупе с ожиданием различных результатов. И Луиза изо всех сил пытается не паниковать, плакать или кричать, она старается сосредоточиться на следующих вероятных шагах, которые сможет предпринять: она может вернуться к квартире и ждать у звонка (а что, если Лавиния вообще не вернется домой? А что, если Лавиния уже дома и ее не впустит? А что, если входящие и выходящие соседи заметят ее и подумают, что она околачивается там, словно преступница, и вызовут полицию?). Она могла бы позвонить подруге (у нее нет подруг). Она могла бы зайти на сайт знакомств и к кому-нибудь напроситься, но тогда ей придется объяснять старшему по смене в баре (о боже, у нее же смена), почему она явилась за стойку к бранчу в платье из тафты, делающем ее похожей на Ширли Темпл, поскольку все ее пожитки (одежда, чистое нижнее белье, лэптоп, который нужен ей для работы в «ГлаЗаме», блин, блин, еще и работа в «ГлаЗаме) находятся у Лавинии, которая сейчас на нее просто в ярости. И тут она ее замечает. Лавиния отключилась у края фонтана. – Господи, Лавиния… Луиза несется так быстро, что у нее слетает туфля, и она несет ее в руках, хромая через площадь. – Господи боже! У нее открыты глаза. Луиза протягивает руки, чтобы ей помочь. Лавиния так крепко в нее вцепляется, что тянет к земле. – Ты где была? – Это рычание. – Извини. – Ты. Где. Блин. Была? – Прости, надо было отлить. – Ты меня бросила. – Знаю. Прости. – Ты была мне нужна. – Прости. – Я все для тебя делаю – все, блин. И ты меня бросила. Лавиния так рыдает, что задыхается. – Ты с ним была? – Нет! В смысле… я выкурила сигарету… дала ему… – Ты с ним трахнулась? – Нет! Конечно, нет. – Ты с ним трахнулась! Трахнулась, а потом вы надо мной ржали, оба, ржали за моей спиной! – Да никогда в жизни! |