Онлайн книга «Незримые фурии сердца»
|
– Как поживаете, Сесил? – спросила дама. – Меня зовут Сирил, – сказал я. – А разве не Сесил? – Нет. – Или вы просто фордыбачите? – Могу показать именной значок, если угодно. – Не надо, верю, – отмахнулась депутат. – Пусть Сирил, если вам так больше нравится. Что читаете? Я показал обложку – «История ночи» Колма Тойбина. Роман я купил давно, но до сих пор всё руки не доходили. – Я не читала. – Дама взяла книгу и посмотрела аннотацию. – Интересная? – Да. – Стоит прочитать? – Это уж вам решать. – Может, надумаю. А вы читали Джеффри Арчера [62]? – Нет, – сознался я. – Он классный! Рассказывает историю, что я и люблю. А этот ваш рассказывает? Или на двадцати страницах описывает цвет неба? – Пока что не описывал. – Слава богу. Я люблю писателей, которые не рассуждают о небе. Джеффри Арчер, я думаю, на него вообще не смотрит. – Тем более что сейчас он сидит в тюрьме, – добавил я. – Небо голубое, – объявила депутат. – Вот и все. – Не всегда, – возразил я. – Всегда. Не валяйте дурака. – Ночью оно не голубое. – Хорош, а? – Ладно. Может, она с кем-нибудь меня спутала, подумал я. Приняла за коллегу? Если заведет речь о голосах избирателей и внутрипартийных кознях, надо указать ей на ошибку. – Ну вот что, Сирил. Будьте умницей, отложите книгу и давайте поговорим. Я рада, что мы пересеклись. У меня хорошие новости. Нынче ваш счастливый день. – Правда? И в чем счастье? – Хотите, чтоб ваша жизнь изменилась к лучшему? Я откинулся на стуле и скрестил руки, ожидая вопроса, верю ли я, что Иисус Христос принял муку за меня лично. – Моя жизнь меня вполне устраивает, – сказал я. – Но могла бы быть лучше, правда? Как у всякого. Моя, например, могла бы стать лучше. Хорошо бы меньше работать! Хорошо бы меньше нянчиться с избирателями! – Хорошо бы волосы перестали редеть! – подхватил я. – Вот было бы здорово! Хорошо бы читать без очков, как раньше! – Тут я ничем не смогу помочь. Вы обращались к министру здравоохранения? – Нет. Вообще-то я пошутил. – Такие проблемы по его части. Я же имею в виду кое-что интимнее. О господи, подумал я. Она меня клеит. – Надеюсь, под словом «интимнее» вы не подразумеваете… – Попридержите лошадок, будьте умницей. Вы не даете мне рта раскрыть. – Дама осмотрелась по сторонам, выглядывая официантку, и, не увидев ее, принялась щелкать пальцами. Депутаты за соседними столиками презрительно сморщились. – Зря вы так, – сказал я. – Это невежливо. – Единственный способ привлечь внимание обслуги. С уходом миссис Гоггин здесь воцарился бардак. Через минуту-другую к нам подошла официантка с видом человека, пресытившегося жизнью. – Чего расщелкались? – спросила она. – Чего расшумелись? – Извините, – сказал я. – Дорогуша, принесите нам чайку. – Моя собеседница коснулась руки официантки, которую, судя по значку, звали Хасинтой. – Горячего и крепкого, будьте умницей. – Сами возьмите. Не знаете, где налить? Новенькая, что ли? – Я тут второй срок, – надулась депутат. – Тогда должны знать порядок. А чего вы тут расселись? Кто вас сюда посадил? – Что значит – кто посадил? – гневно оскорбилась дама. – Я вправе сидеть где пожелаю. – Вы должны сидеть, где велено. Вон, садитесь за столик своей фракции и не выпендривайтесь. – Ох, нет на вас миссис Гоггин! – Теперь я здесь миссис Гоггин. Новая. Так что сами наливайте себе чай. Подавальщиков не дождетесь. И в следующий раз садитесь на отведенное вам место или вообще не приходите. – С этим Хасинта отбыла. – Это ж надо! – сказала дама ошеломленно. – Полный беспредел. А я тут с ног сбилась, устраивая лучшую жизнь для такого вот рабочего класса. Вы видели мою недавнюю речь? – Речь видеть нельзя, – поправил я. – Можно только слышать. – Не цепляйтесь к словам, вы прекрасно поняли. Я вздохнул. – Чем могу быть полезен? Вам что-то нужно в библиотеке? В два часа я буду на своем рабочем месте. А пока… – Я раскрыл книгу, где как раз дошел до пикантного эпизода и не хотел потерять его нить. – Вы можете быть полезны, Сесил. – Сирил. – Да, Сирил. – Дама тряхнула головой. – Надо затвердить. Сирил. Бельчонок Сирил. Я скривился: – Если можно, без этого. – Вы вдовец, если не ошибаюсь? – Она улыбнулась, точно Чеширский Кот. – Ошибаетесь. Я в разводе. – Да? – Дама как будто расстроилась. – А я думала, жена ваша умерла. – Вынужден вас огорчить. В полном здравии она поживает себе на Дартмут-сквер. – Не умерла, значит? – По крайней мере, в нашу последнюю встречу была жива. В воскресенье мы вместе обедали, так она просто излучала здоровье. И язвительность. – Что вы делали? – Вместе обедали. – Зачем? Я уставился на нее, гадая, к чему весь этот разговор. – По воскресеньям мы часто обедаем вместе. Приятная традиция. – Понятно. Вдвоем, что ли? – Нет. Она, ее муж Сирил Второй и я. – Сирил Второй? – Да нет, просто Сирил. – То есть вы встречаетесь с бывшей женой и ее новым мужем, которого зовут как вас? – Похоже, вы поняли. – Да уж, странно. – Думаете? Я так не вижу ничего необычного. – Ничего, если я спрошу, когда вы развелись? – Ничего. – Ну и когда? – Несколько лет назад. Как только вышел закон [63]. К сожалению, Алиса долго не могла от меня избавиться. Насколько я знаю, мы были среди первых, кто воспользовался новым порядком. |