Онлайн книга «К вопросу о циклотации»
|
Голконда стала для него идеей фикс. Долго он ходил по всяким инстанциям и наконец добился разрешения на попытку высадиться в том районе с помощью спортивной ракеты. Его назначили начальником, в пилоты он пригласил Строгова, который уже давно славился своим мастерством. С ними летели еще два человека. С большим трудом им удалось сесть где-то километрах в двадцати от границы Голконды. Янис оставил Строгова у ракеты, а сам с остальными двумя отправился на разведку. Что там произошло – неизвестно. Янис вернулся к ракете через двое суток один, страшно истерзанный, обожженный, больной «песчаной горячкой». Он принес образцы урановых, ториевых и других активных руд – богатые руды, просто загляденье – и клочок красноватой массы, похожей на резину. Показав ее Строгову, он сказал: «Бойтесь красного кольца». Больше до самой смерти он не произнес ни слова. Умер на обратном пути. Вот так-то, Алеха. Вальцев опустил голову и замолк. Алексей Петрович не двигался. – Дальше, – сказал он. – Вот… Анализ образцов показал, что Голконда – действительно одно из богатейших месторождений активных руд во Вселенной. И мы должны будем удостовериться в этом и определить возможности его эксплуатации. Понятно? – Понятно. За окном сгущались сумерки. С легким фырканьем пронесся двухместный вертолет. Где-то печальный женский голос – вероятно, по радио – пел старинную русскую песню. – А что стало с этим красным… веществом? – Не знаю. – Вальцев покачал головой. – Кажется, оно не то распалось, не то затерялось. В общем, не удалось определить, что это такое. Да в это мало кто верит. Считают, что Янис просто помешался от «песчаной горячки» и от гибели товарищей. А Строгов… Строгов никогда не говорит, если его не спрашивают. Тем более об этом деле. Он полмесяца провел в ракете с трупом Яниса. – Словом, – проговорил как можно более спокойнее Алексей Петрович, – мы идем на большой риск, так ведь? – Риск… хм… риск. Ха, конечно, риск есть. Это же совсем новое дело. А почему ты спросил? Ты боишься? Он сказал это не насмешливо, а ласково, почти сочувственно. – Я ничего не боюсь, – сердито отрезал Алексей Петрович. – С чего ты взял? Но я должен знать, на что я иду. – Я тебе скажу, на что ты идешь. – Вальцев растопырил пальцы и стал загибать их один за другим. – Если «Хиус» не сгорит при взлете – раз; если «Хиус» не сгорит при посадке – два; если ты не заблудишься в пустынях – три; если ты не повредишь об острые камни спецкостюм – четыре… Что еще? Если не схватишь какую-нибудь неизвестную болезнь или «песчаную горячку» – это пять; если тебя не сожрет «красное кольцо» – шесть; если тебя не убьет Сашка Бирский – семь… – Ну тебя к черту. – Алексей Петрович засмеялся и потер руки. – Ясно, дело подходящее, хотя, конечно, страшновато. – А ты как думал? Думаешь, мне не страшновато? Думаешь, остальные как на пикник едут? А Краюхин? Он за всех нас головой отвечает. Поэтому ты и нужен, что твои нервишки крепче, чем у всех нас, вместе взятых. – Надо понимать так, что я буду при вас вроде няньки, – сказал Алексей Петрович. – Вот так должность! – Няньки не няньки… Все-таки ты офицер, военная дисциплина и все такое. А главное – у тебя хорошая выдержка. Там это очень нужно. – Ну ладно, ладно. – Алексей Петрович хлопнул ладонью по колену. – Слушай, у тебя большой опыт. Скажи, как ты представляешь себе нашу там работу? Обстановку, методы? Вальцев задумался на минуту. – Видишь ли, друг Алеха, о Венере очень мало известно. Высадимся, попробуем определиться. Окажется, что сели километрах в ста от Голконды. Песчаные бури, жара несусветная. Погрузимся на «Мальчик»… – Да, что это такое – «Мальчик»? Транспортер? – И очень хороший. Скоро ты с ним будешь знакомиться. Так вот. Кто-нибудь останется у «Хиуса», остальных ты повезешь. Потом местность станет непроезжей даже для «Мальчика». Потащимся пешком. Идти тяжело. Связи нет… – А почему нет связи? – По нашим данным, многие из современных радиоприборов не годятся для Венеры. Пользоваться можно только УВЧ. Остальное все стирается магнитными полями. – Ну дальше. – Будем тащить на себе еще и эти маяки, будь они неладны. Потом доберемся до места, проведем исследования, установим маяки – и назад. Все очень просто. Начать и кончить. – Ф-фу, – сказал Алексей Петрович. – Давай еще по одной, что ли. Вальцев налил, и они молча выпили, значительно подмигнув друг другу. – Завтра в это время, – сказал Вальцев, отдувшись и понюхав корочку, – мы уже будем на Седьмом полигоне. – На седьмом… на чем? – На Седьмом полигоне. Это крупная база Управления в Заполярье. Оттуда через месяц будем стартовать. – А как ты думаешь, когда мы вернемся? – Когда вернемся? Точно сказать нельзя. Если бы речь шла о нормальных атомных ракетах с жидким горючим, я бы рассчитывал года на полтора. – Ого! – Ну, а поскольку мы летим на «Хиусе», сроки сокращаются раз в десять. – Слушай, почему это? Что это за чудо – «Хиус»? Вальцев усмехнулся. – Видел у Краюхина в кабинете? – Что? Эта дурацкая черепаха? – Чудак. Это модель «Хиуса», вот что это такое. Я, брат, всего-навсего геолог и в этих вещах не силен. Но в общем дело обстоит следующим образом. Старые ракеты вынуждены все время экономить горючее и пользоваться притяжением Солнца и планет. Например, перелет до Венеры занимал несколько месяцев. Из этого срока двигатель ракеты действовал всего час при взлете и несколько минут при подходе к спутнику. Остальное время ракета двигалась пассивно, по законам всемирного тяготения. А «Хиус»… – Ну, а «Хиус»? – «Хиусу» не нужно экономить. Термоядерная ракета. Почему-то ее называют «фотонной». Она все время летит с включенными реакторами и может, как говорят, достигать любых скоростей. Но как это делается – убей, не знаю. – Он сейчас на полигоне? – Нет, что ты! Он в пробном рейсе. Побыл на наших искусственных спутниках при Венере и должен через две недели вернуться. Еще вопросы? – Почему сгорел первый «Хиус»? Вальцев, прищурившись, посмотрел на Алексея Петровича. – Тебе это уже известно, оказывается? Да… Никто не знает почему. Спросить не у кого. Единственный человек, который мог бы пролить свет на происшествие, как говорится в детективных романах, это Ашот Петросян, светлая ему память. Он распался в атомную пыль вместе с массой тугоплавкой легированной стали, из которой был сделан корпус первого «Хиуса». Он помолчал, играя вилкой. – Конечно, «Хиус» еще очень несовершенен. Но ведь нужно! Нужно, Алеша! Сейчас это единственное средство освоить Венеру. Вот и летим. Подумай, миллиарды тонн радиоактивных материалов, когда мы дрожим над каждой тонной! И прямо под ногами. Какая находка для государства! А время не терпит… |