Онлайн книга «Сказка сказок, или Забава для малых ребят»
|
Ни в фигу их сушеную не ставь, не вздумай их хоть в грош ценить, не позволяй себя в ловушку заманить, но испытай их в чашечке пробирной, и пальцами нащупаешь у них по два лица — и спереди, и сзади; у них на языке одно, другое — в сердце. Все это лишь коварства и уловки: вкруг пальца он тебя обводит, он вкрадывается в твои дела, дурачит, голову кружит, умасливает, путает, лукавит, улавливает, пыль в глаза пускает, в пеленки вяжет, будто сосунка. И коль нащупал ниточку к тебе, то бей тревогу — знак, что быть беде. С улыбкой он исподтишка кусает, дрянными славословьями — пятнает, он надувает твоего тщеславия кишку, чтоб поубавить веса кошельку. Одна лишь цель — тянуть, тянуть, тянуть, пиявкою в твою впиваясь грудь. Собрав, как гончих на зверей, обманов мерзостную рать, охотится в душе твоей, твои чтоб перья ощипать. И чтоб имение твое спустить у шлюх и в кабаках, вместо светильника в глаза тебе подсунет светляка. ФАБЬЕЛЛО Да сгинет про́клятое семя тех лицемеров, что одним живут — опутать ближних сетью из вранья: лицом Нарцисс, утробою — змея. ЯКОВУЧЧО Теперь про женщину послушай, что живет с любым мужчиной, кто придет и кто уйдет. Смотри, вот — куколка, премилое созданье, голубка, фея, волшебством подобная Моргане, Луна, картиночка, яичко расписное, хрустальный блеск — с водой ключевою возьми да выпей! Пирожок для короля, охотница за многими сердцами, что сетью, косами опутывает тебя, поднимет с места не веревками — глазами и наизнанку вывернет словами. Но коль ее проверишь в чашке у меня, увидишь столько скрытого огня, интриги, козни и обманы! Здесь всюду рыболовные крючки, здесь сети, снасти, петли, узелки, здесь тыщи хитростей, здесь — сущая война, с засадами, подкопами и рвами! Здесь мины и контрмины! Вот она петлю то стягивает, то расплетает; то, как палач, крюком тебя дерет, то, как цирюльник, кровь тебе пускает, то, как цыганка, ловко оберет. Нам, простофилям, право, не устать хоть тыщу раз сказать-пересказать: «Вино — то, что бродит, а плоть — что заводит». Где говорит, сплетает, куда идет — сшивает, коль улыбнется — играет, а коль коснется — замарает. Коль сразу не пошлет тебя в больницу, то, знай, сочла за скот или за птицу, которую себя считает вправе без шкуры или без пера оставить [161]. ФАБЬЕЛЛО Твои бы речи книжкой напечатать, да в лавке по шесть побрек [162] продавать, оттуда всякий сможет брать пример, как должен быть мужчина осторожен, чтоб не поддаться этим наглым рожам, ибо они не драгоценность, а фальшивка; от них и мясо пропадет, и подливка [163]. ЯКОВУЧЧО Если случайно ты в окне увидишь такую, что покажется хоть феей, чьи золотые косы тяжело спускаются, будто подвешены на нитке головки зрелого каччокавалло, чей лоб, как зеркало, округл и ясен над парой глаз, что говорят с тобой без слов, чьи губы точно свежее прошутто, и ослепителен румянец щек, высокую и вознесенную, как знамя, что ты лишь раз-другой моргнул глазами, как уже сохнешь, оставляют силы, уж потрясен, измучен, сокрушен, — очнись-ка, бестолочь, проснись-ка, дуралей, раствора в нашу чашечку подлей! И та, которую в окошко видел ты сокровищницей дивной красоты, окажется побеленным сортиром, заштукатуренной стеной, феррарской маскою из глины, как ветхий дом, где с трещиной, с дырой хозяин справился ковром или картиной. Коса фальшива, чернота бровей — простой копченой сковородки дело, а на румянец щек пошло у ней не меньше блюда сурика и мела! вся нарумянилась и набелилась, наштукатурилась и насурьмилась, со всею пропастью примочек и притирок, тампончиков и пузырьков, присыпок, мазей и бутылок, булавок, и тесемок, и шнурков — такой на излечение простофиль она огромною аптекой снабжена. О сколько же, о сколько же уродства обтянуты шелками и парчой!.. А коль от ног отнимешь каблуки, набойки и подкладки удалишь, то, как по мановению руки, красотку в коротышку превратишь! ФАБЬЕЛЛО А ты, клянусь, растешь в моих глазах, |