Онлайн книга «Повиливая миром »
|
Соседка-старушка, интеллигентнейшая Алла Павловна, заходившая к животному пять раз в день в промежутках между Лизиными визитами, сказала решительно: – Мы завернем его в покрывало и закопаем на Крылатских холмах, у Святого Источника, под белою березою. – Там лежит снег, – сказала я. – Я возьму лопатку внука Пети, – сказала Алла Павловна. – Я видела лопатку внука Пети, – сказала я, – это красивая красная пластмассовая лопатка. Ею нельзя вырыть глубокую могилу в снегу под березою. – Мы закидаем его снегом, – поколебавшись сообщила соседка. Словом, я села за интернет. Минут пять думала, как спросить у Гугла то, что мне надо выяснить. Оказалось, это называется «утилизацией домашних животных». Скромно. Неброско. Нажала ссылку. Читаю: «Утилизация домашних животных. Постоянным клиентам – скидка 30 %». Пресвятая Богородица… Звоню. На том конце голос, полный скорби. – Соболезную вам в постигшем вас горе, – говорят, – Счастливы и горды быть с вами в миг вашей утраты. Кто у вас сдох? То есть, простите, почил? Мы можем кремировать ваше животное в вашем присутствии в соответствующем учреждении, и прах его в специальной урне вы сможете потом хранить в серванте… – Вы это серьезно? – спрашиваю. Кстати, «Новопассит» – отличная штука. В целом – нервирует. Но как-то на периферии. – А, вы не хотите траурной церемонии? – оживляется собеседник. – В общем, я вас понимаю, это ж надо тащиться в Можайск, там у нас договорчик заключен, там кремируют… Боженька, Боженька… Кошкин труп они сейчас заберут. Мама о кончине осведомлена. «Новопассит» почти съеден. Выпить хочется, и уже не чуть-чуть, а как следует… * * * Раз в год. Раз в год я бываю нежной и удивительной. Раз в год я называю электрическую лампочку «этой штучкой», не могу самостоятельно выдернуть ключ из замка и краснею при слове «инжектор» – как смолянка при слове «жопа». Раз в год я хлопаю ресницами и спрашиваю восторженно и тоненько: «Ой, вы правда знаете, как открывается эта крышечка? Вы так умны!» Да-да, раз в год я называю капот крышечкой. Раз в год я удивляюсь слову «аккумулятор» и спрашиваю, где находится это устройство. Словом, раз в год я изображаю девочку. Делаю я это в гараже, вынимая из бокса перезимовавшую машину с севшим напрочь тем самым из-под крышечки. Сегодня соседи по гаражам Вася и Петя: • Принесли зарядное устройство для севшего прибора. • Принесли прикуриватель. • Принесли мне чаю в термосе. • Усадили меня в Петину машину (в Васиной было неуютно и грязновато). • Завели музыку. • Рассказали мне тридцать три истории, из которых следовало, что женщина – цветок и ее соприкосновение с грубым реальным миром чревато самыми страшными последствиями для грубого реального мира нежных лепестков этого тепличного растения. • Предложили мне эскорт на автосервис, потому что я могу, не дай Бог, заглохнуть. • Велели позвонить им с сервиса, чтоб они не волновались, как я, бедненькая, доеду. То есть, дамы и господа, изобразив из себя ДУРУ, я… Простите. И еще раз простите. Мальчики, вы такие прекрасные, что мне просто стыдно. Машина на сервисе. А я купила себе розовый лак для ногтей и лимонно-желтую пилочку. * * * Я очень люблю Очевидное. Вообще, Очевидное – моя тихая пристань, мой домик под черепичной крышей, мой персональный чайник на плите. Словом, Очевидное – своего рода прибежище для усталого путника. Воровать нехорошо – ОЧЕВИДНО. Обижать маленьких нельзя – ОЧЕВИДНО. Согласитесь, это так успокаивает… А уж как успокаивает общество людей, для которых ОЧЕВИДНО то же, что и для тебя, – прямо ах. Много лет назад был у меня один знакомый. Смешной такой был парнишка. Где-то подобрал его один из моих друзей-геев, и некоторое время мы сталкивались в разных компаниях. Смешного в нем было то, что человек этот состоял в занятных отношениях со своим будущим. Он его начисто отрицал. В резкой и бескомпромиссной форме. В настоящем (том, давнем настоящем) юноша этот закончил среднюю школу и с той поры уже лет пять не делал ничего, кочуя из компании в компанию, изо дня в день и из рук в руки. Как-то раз курили мы на каком-то балконе, и я спросила его со скуки: – Гриша, а что будет дальше? – Когда? – удивился Гриша. – Ну вот будет тебе лет 35… Реакция юноши поразила меня до глубины души. Он побледнел и закричал: – Нет!!! Нет!!! – Чего – нет? – не поняла я. Выяснилось, что «нет» Гриша кричал тридцати пяти годам. Ну, то есть, старости. – Аааа, – «догадалась» я, – Ты хочешь умереть молодым? – Ты с ума сошла?! – взвился Гриша. – Я не хочу умирать молодым!!! – Гриша, но тогда 35 – неизбежная цифра. Более того, там еще подразумеваются сорок, и даже (о Боже!!!) пятьдесят. – Нет!!! – Гриша, но тогда – ранняя могила… – Ты злая, – сказал Гриша. С тех пор мы больше не общались. Потом Гришу куда-то унесла жизнь, и мне неизвестно, как прошла его встреча со страшной цифрой 35. С чего я вспомнила Гришу? У моей соседки умер муж. Трагедия, конечно… Осталась моя соседка вдовицей, и тут на ее пороге появилась многочисленная, громогласная и доселе неизвестная родня. Под предводительством сына усопшего от первого брака, мальчика Васи 43 лет. С папой Вася отношений не имел лет 20, но наследство есть наследство. Московские квартиры на дороге не валяются. Я сразу скажу, что юридический аспект меня не беспокоит нимало. Я в свое время отвела старичков к нотариусу, все завещания оформлены, ловить Васе нечего, старость вдовы обеспечена, квартиру Вася получит после ее смерти и не раньше, но дело не в этом. Меня поразил Вася. – Вы скоро умрете, – сказал Вася вдове, – а я потом буду возиться с формальностями. Напишите мне дарственную сейчас. – А с чего вы взяли, что она умрет раньше вас? – поинтересовалась я. – Она старая, – сказал Вася. – Так и вы не молодой. – Но она же старше! И потом, с чего это я умру? – Пьяный самосвал, – начала я загибать пальцы. – Оторвавшийся тромб, грипп с осложнением, ураганный отек легких, инсульт, инфаркт, молоток… |