Книга Плащаница колдуна, страница 17 – Антон Грановский

Хват помолчал, хмуря лоб, потом протянул руку к стене и снял с гвоздя топор. Опробовал пальцем его лезвие и задумчиво проговорил:

– Дров надо наколоть. Изба совсем простыла.

Лагин посмотрел на топор в руках широкоплечего верзилы и поежился. Затем нервно поправил очки и вопросительно взглянул на Глеба. Тот сидел за столом спокойно и прямо.

– Шел бы ты отсюда, Глеб, – снова заговорил Угрим. – У нас в семье горе, а ты глумишься. Нехорошо это. Противно.

– Так ты не покажешь нам отца?

Угрим медленно встал из-за стола и слегка приподнял топор. В его угрюмых глазах заплясали огоньки ярости.

– Ну, раз сам не хочешь уйти…

– Не дури, Хват, – сказал Глеб и холодно взглянул в глаза хозяину дома. – Я ведь могу привести княжьих охоронцев и проверить вместе с ними. И тогда…

Не дав Глебу договорить, Угрим ринулся на него с топором.

Произошла короткая схватка, в результате которой Хват оказался повержен на пол, а Глеб сел ему на спину и, отбросив в сторону топор, скрутил верзиле руки за спиной.

– Ну, что? – тяжело дыша, осведомился Глеб. – Успокоился?

Однако Хват, похоже, не собирался сдаваться. Он пыхтел и вырывался, несмотря на то, что Глеб скрутил ему руки до хруста в суставах и норовил сломать их.

– Глеб! – На пороге горницы, испуганно прижав к груди руки, застыла Ратмира. – Отпусти его, Глеб!

– Уйди отсюда… – прохрипел Хват. – Прочь…

Ратмира несколько секунд стояла у двери, с растерянным видом глядя на схватившихся мужчин, затем повернулась и выскользнула в другую комнату.

– Ученый, подай веревку! – крикнул Первоход.

– Я не…

– На стене. Быстро!

Лицо Глеба побагровело от напряжения. Верзила все еще пытался вырваться, и Глебу стоило огромных усилий сдерживать его.

Лишь связав бывшего ходока по рукам и ногам, Глеб расслабился и отер пот со лба. Взглянул исподлобья на Лагина и устало проговорил:

– Угрим ходит в одиночку на медведя. Он так здоров, что ему и рогатина не нужна.

– Получается, ты еще здоровей, – угрюмо откликнулся с пола Хват.

– Я ловчее, – возразил Глеб. – И я слишком хорошо тебя знаю.

В горницу снова вошла Ратмира.

– Угрим, – позвала она. – Зачем ты им противишься?

– А, это ты. – Верзила усмехнулся. – Вот, смотри, Ратмира, твой муж лежит на полу, опутанный веревками. Рада?

На красивом лице женщины отобразилась горечь.

– Угрим, сделай, как хочет Первоход, – попросила она. – Открой ему погреб.

– Значит, ты прячешь мертвеца в погребе, – проговорил Глеб. – Мне следовало догадаться самому.

– Тьфу ты, – сплюнул Хват. – Дура!

Орлов поднялся на ноги и шагнул к погребу.

– Глеб, подожди! – Ратмира стремительно подошла к Глебу и порывисто положила ему на грудь руку. – Если ты кому-нибудь расскажешь, нас погубят!

Глеб прижал руку женщины ладонью, посмотрел ей в глаза и спокойно произнес:

– Мы никому не скажем. Я поклялся Родом.

Ратмира покраснела и неловко высвободила руку. Угрим, хищно прищурившись, наблюдал за ними с пола.

– Ладно, – проговорил он вдруг. – Отведу тебя в погреб. Развязывай руки!

Глеб посмотрел на верзилу с сомнением.

– А не обманешь?

Хват угрюмо мотнул головой:

– Не обману. Клянусь животом богини Макоши. Пусть у меня отнимутся члены, ежели я совру.

Против такого обещания Глеб устоять не мог. Он наклонился, достал из ножен кинжал и быстро срезал путы на руках и ногах верзилы.

Угрим сел на полу, потер запястья и хмуро посмотрел на Глеба.

– Зачем вам отец-то мой понадобился? – спросил он.

– Просто хотим на него взглянуть, – ответил Глеб.

– И зачем глядеть? Нешто нетленных никогда не видел?

– Видел. Но в лица им не вглядывался. Лагин вон уверен, что нетленные – не мертвы.

Хват перевел взгляд на ученого мужа и хмыкнул.

– Знамо дело, не мертвы. Были бы мертвы, воняли бы. Ладно. – Он поднялся на ноги, подошел к полке, взял с нее берестяной факел и глянул на Глеба: – Твое волшебное огниво при тебе?

– При мне.

– Зажигай.

Глеб достал стальную «Зиппо», заряженную горючей «земляной кровью», и возжег факел. Угрим двинулся в сени. Гости последовали за ним.

В сенях он отодвинул в сторону кадку с солеными огурцами, нагнулся, ухватился за медное кольцо в полу и сильно потянул. Тяжелая, плотно подогнанная к настилу крышка медленно поднялась, обнажив черный зев погреба.

– Пошли, – сказал Хват и стал первым спускаться в погреб. – Ноги не переломайте, лестница ветхая, – предупредил он.

Глеб и Лагин спустились за ним в сырой, прохладный погреб. Спустившись на дно, Угрим воткнул факел в железный ухватень на стене.

Тайный погреб был довольно просторным. Тяжелые лиственничные балки подпирали деревянный короб. Глеб огляделся и похвалил:

– Хорошо поработал.

– За неделю вырыл, – с ленцой в голосе проговорил Угрим. – Сделал бы быстрей, коли б ратников не таился.

В центре погреба на обтесанных квадратных камнях стоял деревянный гроб.

– Он у тебя открывается? – спросил Глеб.

– Открывается.

Угрим подошел к гробу, поддел кромку пальцами и легко откинул крышку. Затем осторожно снял ее и привалил к стене.

Глеб и Лагин приблизились к гробу и взглянули на мертвеца. Хват отступил назад, чтобы не мешать им. Кожа покойника не сотлела. Неприятного запаха не было. Лицо старика с заострившимися чертами выражало полный покой.

Лагин зябко передернул плечами.

– Будто спит, – тихо пробормотал он. – Видел за свою жизнь сотни мертвецов, многих из них вскрывал, а к этим никак не могу привыкнуть. Есть в них что-то… потустороннее.

Хлопнувшая за спиной крышка погреба заставила Лагина и Глеба вздрогнуть.

Наверху что-то громыхнуло.

– Угрим! – крикнул Глеб, кинувшись к лестнице. – Открой погреб!

– Чтобы вы меня княжьим псам сдали? – раздался сверху приглушенный голос. – Ищите дурака!

Глеб облизнул губы.

– Я клянусь тебе Перуном и Чернобогом, что никому про твой погреб не скажу!

– Конечно, не скажешь, – глухо отозвался Хват. – Потому что сам в нем сгниешь.

Глеб сжал кулаки. Сердце его билось учащенно. Рубаха на спине взмокла от пота.