Онлайн книга «Плащаница колдуна»
|
– Что будем делать? – дрогнувшим голосом спросил Лагин. – Закончим то, ради чего сюда пришли, – хмуро ответил Глеб. – А там уж будем думать. Он повернулся и шагнул к гробу. Лагин встряхнулся и последовал за ним. Оба остановились у гроба и уставились на мертвого старика. – Нужно открыть ему рот, – робко проговорил Лагин и с надеждой посмотрел на Глеба. – Тебе нужно, ты и открывай, – сказал тот. Ученый муж вздохнул, протянул руки к лицу покойника, но остановился. Игра теней на лице старика создавала странное ощущение. Казалось, что покойник легонько ухмыляется и то и дело бросает на незваных гостей быстрые, неуловимые взгляды из-под опущенных ресниц. «Что, если он встанет? – подумал вдруг Глеб. Эта мысль заставила его поежиться. – Мы в этом погребе как в ловушке. Бежать некуда. А амулеты против упырей на нетленного могут и не подействовать». Подрагивающие пальцы Лагина коснулись головы мертвеца. Одну руку ученый положил старику на лоб, а другой ловко ухватил его за нижнюю челюсть. Приоткрыть старику рот не составило труда. – Ни тления, ни окоченения, – проговорил Лагин едва ли не с восхищением. – Удивительно! Что ж, теперь послушаем? Глеб и Лагин склонились над стариком и замерли. Несколько минут спустя Глеб отпрянул от покойника и изумленно уставился на его неподвижное лицо. – Черт… – Ты слышал это? – восторженно проговорил Лагин. Глеб не ответил и снова склонился над мертвецом. На этот раз Глеб расслышал абсолютно явственно: – Руксун… тройчан… гибло… Слова звучали очень тихо, едва различимо, словно тот, кто произносил их, находился далеко-далеко отсюда. – Гибло… Руксун… Вдруг голос утих. Изо рта нетленного словно бы пахнуло горячим ветром. На щеках Лагина проступили красные пятна. – Удивительно, – снова пробормотал он. – Те же самые слова. Руксун, тройчан, гибло. – Что значит «те же самые»? – не понял Глеб. Лагин взглянул на него, и стекла очков ученого возбужденно блеснули. – Те же слова, которые бормотал мой брат. То есть… бормотанием это назвать, конечно, нельзя. Ведь ни губы, ни язык мертвеца не шевелятся. – Не понимаю. – Глеб досадливо поморщился. – Одни и те же слова. Как такое может быть? И что это означает? Лагин улыбнулся, потом снял очки и, протирая стекла подолом высунувшейся из-под края стеганой куртки рубахи, спросил: – Ты когда-нибудь был у моря, Глеб? – Был. А при чем тут… – Раковины слушал? – Ну, слушал. Ученый муж кивнул: – Ну, вот. Во всех раковинах одно и то же – звук моря. Понимаешь? Рты нетленных – это словно отдушины погреба. Отдушин много, а погреб один. Если в погребе кто-то есть и этот кто-то поет песню… – То песня раздается из всех отдушин разом, – закончил Глеб. Лагин водрузил очки на нос. Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга, пораженные общей догадкой. – Но где находится этот «погреб»? – тихо спросил Глеб. – И кто в нем сидит? И самое главное… – Глеб обвел взглядом своды реального погреба. – Как мы отсюда выберемся? Улыбка покинула губы Лагина. Он оглядел погреб и поежился. Перспектива остаться здесь, в полной темноте, наедине с покойником, могла напугать кого угодно. – Мы никак не сможем выбраться? – тихо спросил он. – Погреб сработан добротно, – сказал Глеб. – Угрим все делает добротно. – Может, попробовать выбить крышку? Глеб отрицательно покачал головой: – Нет. Крышка крепкая, дубовая. И Угрим наверняка задвинул ее сундуком. Тут хоть год головой бейся – все равно не поможет. – Тогда, может быть, подкоп? – Тоже не годится. Земля здесь каменистая, руками ее не возьмешь. Даже лопатой пришлось бы махать не меньше недели. Лагин прерывисто вздохнул: – Выходит, мы крепко влипли… – Выходит, так. Наверху опять загрохотало. Послышался громкий окрик Угрима, потом опять грохот. Взвизгнула Ратмира. Что-то повалилось на пол. Потом Хват застонал и разразился громкой, яростной бранью. Но вдруг брань прервалась, и снова настала тишина. Громыхнула крышка погреба, и чистый, ясный голос окликнул: – Лагин, Первоход, вы здесь? – Здесь! – радостно отозвался ученый муж. – Выходите! 3 – Диона! – выдохнул Лагин, выбравшись из погреба. Глеб отряхнул штаны, не глядя на девушку, затем открыл дверь сеней и вошел в горницу. Лагин и Диона последовали за ним. Угрим Хват лежал на полу, вновь связанный по рукам и ногам. Верзила не шевелился, а глаза его были закрыты. Глеб обернулся к Дионе и коротко спросил: – Как ты это сделала? – Вас долго не было, – ответила девушка, тряхнув темными волосами. – Я стала волноваться. Пришла сюда. Этот гад хотел меня ударить. Я ударила в ответ. Лагин присел возле Угрима и пощупал ему пальцами шею. – Живой, – сказал он. – Но без сознания. – В нокауте, – подтвердил Глеб. Потом огляделся и быстро спросил: – А где Ратмира? – Ты про женщину? – Диона нахмурилась. – Она лежит в другой комнате, на кровати. – Ты ее… Диона качнула головой: – Нет, я ее не трогала. Только сейчас Глеб расслышал тихий плач. Он двинулся было на этот плач, но Лагин положил ему руку на плечо. – Ходок, мне кажется, что ты не должен туда входить. Глеб остановился. Похмурил задумчиво брови и нехотя согласился: – Да… Пожалуй, ты прав. Угрим на полу зашевелился. – Мы увидели все, что хотели, – сказал Глеб, поглядывая на распростертого на полу верзилу. – Идем отсюда. И он первым зашагал к двери. – Куда теперь? – спросил, последовав за ним, Лагин. – У нас много вопросов, – ответил Глеб. – Попытаемся найти того, у кого есть ответы. Он распахнул дверь и вышел из горницы. На улице уже рассвело. Бродяга Хомыч сидел в подводе с несчастным лицом. Завидев своих спутников, он воспрял и заулыбался щербатым ртом. Глеб запрыгнул на телегу, подождал, пока усядутся Лагин и Диона, и взял в руки вожжи. Лошади нетерпеливо и нервно тронули с места. Должно быть, они чуяли мертвеца, лежащего под рогожей, и не могли понять, почему покойник преследует их. |