Онлайн книга «Распутницы»
— Ты слушаешь меня? — обиженно спросила Лиза. — Да, конечно. — Сонный ты какой-то… Пил вчера? — Каузина сказала? — И так вижу. — Была бы ты на моём месте… — Не каркай! Вникай в информацию. Газета принадлежит Авдотьину, а он связан с группировкой Ондатра. — Всё понял. Через газету выявить иудушку в нашем управлении не удастся. — Да. Авдотьин приказал редактору толкнуть материал, чтобы ты поторопился Игошина бандитам сдать. На встречу с Кукурузовым пришёл урка Ондатра, сунул ему липовое удостоверение, рассказал, что пока требовалось… А осторожный Кукурузов ему поверил, потому что сам главный редактор велел поверить. — Что из этого следует? — Что и раньше следовало. Высмотрень известен только Ондатру. Ну, может, ещё кому из его приближённых. И всё… — Если мы не сможем обезвредить глаза и уши Ондатра, я всю неделю буду сидеть сложа руки… А одна ты ничего не успеешь. — Егоров, ты мне не доверяешь? — Не обижайся. Именно тебе одной я и доверяю. Но ты одна… Вместе мы могли бы сделать больше. — Что же делать? — Не знаю. Но если мы не вычислим «крота» — моё дело проиграно. — Не кисни прежде времени. Ладно, расходимся. Поговорим вечером. Из курилки Одоева пошла к медэкспертам, Геннадий — звонить отцу. — Алло, отец? — Гена… Что у вас стряслось? Маша… — Она у тебя? — Геннадий напрягся. Как вчера не догадался отцу позвонить? — Что молчишь? — Мне с тобой поговорить надо. — И мне с тобой… Как твой роман? — Почему спросил? — Саша твой, издатель, не показывался? — Да в чём дело? — Не телефонный разговор. Сейчас приеду. Машка у тебя? — Пошла прогуляться. — Тем лучше. Жди. В коридоре Геннадий столкнулся с Урюпиным. — Куда лыжи навострил? — улыбаясь, вопросил Коля. Геннадий подозрительно глянул на него. Может, он ворам продался? Нет, Урюпин не дешёвка — совесть на зелень не поменяет. — Дела. — Ты в делах как в шелках! Где твоя помощница Каузина? — Здесь, в управлении. Тебе она на что? — Забыл? Я — её жених! — Урюпин засмеялся. — Прячешь её от меня? Ревнуешь? Геннадий тоже усмехнулся: — Личные отношения, в рабочее время… — Иди, иди, куда шёл… Пока ехал домой к отцу, снова передумал обо всём случившемся: о наезде криминала, о «проколе» отца, о дурости Машки, об Игошине и загадочном содержимом сумок, из-за чего, в сущности, и разгорелся весь сыр-бор. Открыв дверь своим ключом, вошёл в квартиру. Отец сидел за компьютером, строчил текст, который никому на самом деле был не нужен: договор на книги — лишь скрытая взятка ему, Геннадию. — Всё пишешь? — спросил мрачно, усаживаясь в кресло. — Подожди минуту. Мысль закончу. — Отец, что тебе наплела Машка? О чём она думает? Время идёт — ребёнок не болячка, он сам по себе не рассосётся, если не принять меры. Тут каждый час дорог. Отец, морщась, отвлёкся от монитора, снял очки. — Гена… Так нельзя. Геннадий, кипевший внутри злостью на отца, нервно отшвырнул лежавшее на журнальном столике яблоко. — Нельзя-a! А трахать б… с бандюками можно?! — Что-о-о? — Да ничего! Не корчи из себя святого! Ты спутался с ворами, а они тебя подставили! Договор на твои книжонки, подачки баксами — думаешь, всё это так им нужно? Хрен там! Они схватили меня за горло — им нужен их дружок, дело которого я веду… Если я не отпущу его — тебя ославят в газетах… — Что-о-о?! — Заладил одно и то же! Меня шантажируют, вот что! По твоей вине. А ты мне собираешься мораль читать! Потом — пожалуйста, а сейчас — уволь. С Машкой я решу сам. Она ещё молода, у неё жизнь впереди, ей самсоновский выродок как кость в горле будет — разве не ясно? Она ещё дура молодая. И мы вместе должны убедить её… — Гена, я не понимаю… — Андрей Андреевич растерянно озирался, то на монитор, то на сына, то на свои сухие руки. — Что ты мне говорил о… — Боже! — Геннадий вдруг опомнился. Выпустив пар, схватился за голову. — Прости… Я не хотел говорить. — Что стряслось? Объясни толком! — Договор на твои книги — ловушка для нас. Твой друг Ондатр… Андрей Андреевич вздрогнул при упоминании клички авторитета. Теперь он так ярко представил случившееся на поляне — он совокуплялся с какой-то девкой, она вопила, что девственница, а вокруг суетились невесть откуда взявшиеся парни с видеокамерой и фотоаппаратами. Вспыхивали вспышки, а ему было смешно и сладко, и он испытал величайшее наслаждение… Фу! Господи!.. — Что ты говоришь? — Тебе плохо? — Геннадий вскочил с кресла, взял отца за плечи. — Воды дать? — Нет, всё в порядке. Так что, у них есть видеозапись с моим подвигом? Неужели это такой страшный проступок… Это была приятная молодая женщина… Что же тут страшного? Она — женщина, я — мужчина… — Ты не всё знаешь — её убили. Ондатр говорит, что, если я не выпущу Игошина (их дружка), они настучат на тебя — ты изнасиловал её и убил. Уже есть «свидетели» — видели, как ты волок её в лесополосу. У медэкспертов есть образцы твоей спермы… они извлекли… Дело дрянь, отец. Всё очень серьёзно. — Боже мой… Эту девочку убили… За что?! — Чтобы припереть нас с тобой к стене. Видимо, этот Игошин спрятал крутой товар до того, как его арестовали, и воры теперь готовы на всё, чтобы забрать этот товар. Думаю — это порядочная партия наркотиков. — И нельзя ничего сделать? — Выпустить его нельзя — он полицейского убил при задержании… Я пытаюсь, комбинирую, но скрывать не стану — всё очень плохо… — А эта девочка, кто она? Она, видимо, нищенствовала, что её уговорили, ещё девственницу… — Да она шлюха! Проститутка… — Но она кричала, что девственница… Я был очень пьян, не соображал, что делаю, но помню — она это кричала… Вот до чего напился — не побоялся своей совести, растлил невинную девушку… О боже… Какая же я сволочь! Твой отец сволочь, Гена… — Прекрати. Оба надолго замолчали, думая каждый о своём. — Отец, наведайся к этому Саше на фирму. Мол, зашёл кое-что уточнить… Может, заметишь кого из его «сотрудников». Понимаешь, надо поймать нить. Найти их слабое место. Они, прежде чем нажать на нас, разработали план, но в любом плане есть недочёты, прорехи — их надо выявить. Вдруг кто из «сотрудников» Саши снимал тебя. |