
Онлайн книга «Распутницы»
![]() — Мы приехали туда вдвоём. — Ондатр и Саша — одна команда, и люди Саши — это люди Ондатра. Мы прижмём эту суку… Я не знаю, что делать, но бездействие губительно, потому мы должны действовать, и очень активно… Поговори с ним о чём-нибудь, но не показывай, что знаешь, что я рассказал тебе… Посмотри номер его машины. Я ещё не придумал, под каким соусом… Вообще я ничего не соображаю… Но что-то надо делать! Андрей Андреевич громко вздохнул. Ему стало жалко сына, и вдруг сильно-сильно сдавило сердце — жизнь всё-таки не справедливая. Как дурак бился в стену, уже поверил, что нашёл просвет, а оказалось — провалился в ещё более глубокую яму. И как жить после всего этого? Убили девчонку. Не важно, кто она — праведница или проститутка — она молоденькая девчушка, почти ребёнок… Убили из-за наркоты, из-за дурмана, который калечит детей, а подонкам приносит миллионные прибыли. Убили — а у неё, может, ещё бы всё наладилось. У неё же была цель в жизни, мечта, она верила в неё, мучилась, путалась с кем попало за кусок хлеба, вот с ним, с мерзким стариком. А её убили, закопали и сообщили в полицию — заберите. Какие страшные люди… Да люди ли, если способны на такое? И ради чего? Икра чтобы чёрная каждый день, чтобы в бассейн с шампанским мочиться, чтобы летать в Европу и Штаты, гадить в заграничные унитазы в заграничных гостиницах, обожравшись свежевыловленных омаров и свежесорванных плодов маракуйи… Андрей Андреевич долго тёр грудь — сердце свербило, ныло, но не болело. Просто стало пусто внутри. Ай-ай-ай! Ведь он же на это купился, на позывы желудка. Преступил через свою совесть, через мораль, внутренние табу, полез в навозную жижу за лишним куском сливочного масла… Вот и жри теперь — навозная жижа тоже жирная. Жри, если не вырвет… Андрею Андреевичу стало муторно. Он сорвался со стула и, держась за стены, ушёл в туалет. Сын долбился в дверь: — Отец, тебе плохо? Открой! А его рвало. Его выворачивало наружу, со слезами, с болью. Почему на старости лет он хлебнул такого? Неужели он совершил нечто такое, что Господь решил покарать его в финале жизненного пути? Умывшись, с красными глазами, вышел к сыну в зал. — Сынок, не надо ничего делать. Я всё натворил, я и отвечу. Пусть сажают. Ту девочку убили из-за меня… Один раз попытался вступить в сделку с совестью — и вот страшный результат. Я готов отвечать. — Отец! Какую чушь ты несёшь! Хоть раз в жизни будь честен с собой! За что ты собрался отвечать? Ты не святой, чтобы на своём горбу подлецов в рай везти. К одному греху новый прибавить собрался — чтобы они здесь жировали и творили новое зло? Бороться надо! Слабым быть — вот грех самый главный! Андрей Андреевич опустился на стул, закивал. — Надо бороться. Щелкнул замок. Из прихожей заглянула Машка, увидев отца, гневно поджала губы. — Маша… — устало произнёс Геннадий. Спорить с дочерью сил уже не было. — Нет! Понял?! Не буду я делать аборт! — Ну и дура! Дура-а! — взорвался Геннадий в ярости, дернул руками, вскочил, словно на пружине, тыкнул пальцем Машке в самые глаза. — Дура набитая! Вся в любимого дедушку! — И ушёл, громко хлестанув дверью так, что оборвалась полочка для шляп и кепок. Андрей Андреевич тоже покинул квартиру — не хватало воздуха. Медленно пошёл по тротуару вдоль многоэтажек проспекта. Потом вспомнил, о чём просил сын, — сел в автобус и поехал в центр, к офису Саши. Он знал, что приедет и увидит большущий замок на дверях офиса. Но нет — двери были открыты, только комнаты пусты. В одной из них стоял пустой стол, за ним сидел мужик с газеткой. Увидев Андрея Андреевича, мужик строго спросил: — Вам чего? — А здесь… э… издательство было. «Тариф-спорт». — Издательство? Не знаю. Было здесь что-то, а сейчас помещение сдается в аренду. Интересуетесь, можете посмотреть. Вот номер телефона записан, по нему можно договориться об аренде. — Нет, я… — Я понял. Нет здесь никакого издательства! — А где оно? — Я откуда знаю? Старик, обратись в справочное бюро — они тебе подскажут новый адрес твоего издательства. — Спасибо. — Андрей Андреевич вздохнул, направляясь к выходу. — Не за что, — проворчал мужик, переворачивая страницу газеты. Горькое разочарование — вот то чувство, которое заполняло теперь Андрея Андреевича. Ещё час назад он жил полной жизнью, ему хотелось жить — писать книги, есть, спать, думать, загадывать на будущее. А теперь? Подстава, ловушка для дураков. Сейчас таких доверчивых людей называют лохами. «Старый лох», — подумал о себе Андрей Андреевич и тут же словно обжегся яркой вспышкой в мыслях — он уже был в пьяном бреду, а эту девушку, которую он… В общем, её под руки повёл к своей машине Сашка. Да-да, Сашка Семёнов. Они поехали с поляны вместе. А номер машины, номер… Надо вспомнить. Он же видел машину несколько раз. Он видел номер, и этот номер сейчас где-то глубоко в мозговых извилинах. Андрей Андреевич зажмурился и вспомнил. Шесть, шесть, шесть… Вот почему он запомнил — число Зверя. Странный номер — не многие отважатся ездить под таким дьявольским числом. Но это уже что-то! Семёнов увёз девушку с поляны ещё живую. Если пошарить в его машине, там можно обнаружить следы крови (может быть!)… Нет, они её не убивали в машине. Андрей Андреевич даже не знал, как убили бедняжку — зарезали, застрелили, удавили, сломали хребет, — но Семёнов усадил её в машину какой она была, голой, и только там бросил ей платье, чтобы прикрылась, а вся её промежность обильно кровоточила. А сиденья у Сашки в машине без чехлов — это Андрей Андреевич помнил точно. На переднем сиденье должны быть пятнышки её крови. Воодушевившись, Андрей Андреевич, торопясь, пришёл на остановку, ждал, нервничая, автобус — уходя из квартиры, оставил сотовый телефон дома, разиня… И было не до того… Всю дорогу ехал, сжимая и разжимая кулаки. Казалось, стоит только рассказать сыну о машине и следах крови, и всё кончится. Дежурный сообщил Геннадию о приходе отца. Андрей Андреевич пошёл по коридору, поднялся по лестнице на следующий этаж. Уже подходя к кабинету Геннадия, вдруг столкнулся с девушкой. Она была в строгом костюме, держала под мышкой несколько бумажных скоросшивателей, о чём-то думала и, толкнув Андрея Андреевича, даже не обратила на него внимания. Андрей Андреевич посмотрел ей вслед — он уже видел её, но где? — Отец, кого там приметил? Заходи! — позвал Геннадий. Андрей Андреевич, стоя в дверях, ещё раз посмотрел вслед уходящей, войдя, сказал ошарашенно: — Я уже видел её. — Ну, видел. Она моя помощница — Лена Каузина. — Нет, я видел её не здесь. Она была на вилле Ондатра. Е… с каким-то уркой, а Ондатр ей денег дал и поблагодарил за всё. — Ха-ха-ха-ха-ха!!! — Геннадий засмеялся деревянным нервным смехом, отжался на вытянутых руках от стола. Было невероятно слышать, что отец матерится. — Папа, это всё нервы. Тебе показалось. |