Книга Возможно, в другой жизни, страница 22 – Тейлор Дженкинс Рейд

– Господи, Габби!

– Мне плевать, как это звучит. Я ее ненавижу.

На мгновение я пытаюсь представить себя на месте Габби. На ее глазах меня сбивает машина. Я падаю на тротуар, теряю сознание. Не удивлюсь, если она решила, что мне осталось жить считаные минуты.

И тут я тоже проникаюсь ненавистью к женщине, которая сделала это. Я ненавижу ее за то, что пришлось пережить тогда Габби. За то, что пришлось пережить нам всем.

– Ладно. Проследишь за этим? В смысле, передашь своей маме, что я согласна?

– Конечно, – кивает Габби. В этот момент в палату заходят мои родители и Сара.

На Саре дорожный костюм. Сразу ясно, что из больницы она направляется прямо в аэропорт.

Родители не предупредили, что уже сегодня возвращаются в Лондон, так что для меня это своего рода сюрприз. Но если уж быть совсем честной, я даже рада такому повороту событий. Я люблю своих близких, но у меня просто нет сил общаться с ними сутки напролет. При мысли о том, что с завтрашнего дня со мной будет только Габби, я испытываю невероятное облегчение.

– Вы что, уже уезжаете? – Я стараюсь придать своему голосу оттенок грусти.

– Только Сара, детка. – Мама присаживается рядом на кровать. – Мы с папой никуда не едем.

– Мне так жаль, что я не могу остаться, – говорит Сара, – но если я пробуду здесь еще немного, потеряю свою партию.

– Все в порядке, – заверяю я ее. – Тебе незачем оставаться. Да и другим вовсе нет необходимости.

Тонкий намек.

– Ну уж мы-то ни за что не оставим свою маленькую Ханну-Саванну, пока она не встанет на ноги, – улыбается отец.

Он все еще называет меня Ханной-Саванной, совсем как в детстве. Не потому ли, что он знал меня только ребенком? И это такой способ убедить себя в том, что я ничуть не изменилась с годами.

В скором времени Сара начинает прощаться – ей уже пора в аэропорт. Она обнимает меня, а затем поворачивается к родителям.

– Ты уже приготовила паспорт? – спрашивает ее мама.

– Да, все в порядке.

– Джордж встретит тебя в Хитроу?

– Да.

Затем следуют неизбежные «будем скучать» и «люблю вас», и Сара уходит.

Я остаюсь наедине с родителями.

Мы смотрим друг на друга, и в этот момент я понимаю, что нам совсем не о чем говорить. Я ничего не хочу от них, и сама не могу дать им ровным счетом ничего.

Я люблю своих родителей. Правда-правда. Но я люблю их, как любят бабушку, с которой ты не очень хорошо знаком и которая живет на другом конце страны.

Я не могу опереться на них в случае нужды.

И это значит, им лучше уехать.

– Вам тоже стоит вернуться домой. – Я стараюсь сказать это помягче, чтобы никого не обидеть.

– Глупости, – говорит мама. – Мы собираемся быть с тобой до самого твоего выздоровления.

– Но я-то в этом не нуждаюсь.

Несмотря на мой вежливый тон, звучит это резко и неприятно.

Родители смотрят на меня, не зная, как им реагировать. Затем мама начинает плакать.

– Ма, не плачь, – говорю я. – Я вовсе не хотела…

– Все в порядке. – Она быстро идет к двери. – Я… мне надо выпить воды.

И она скрывается в коридоре.

Ну как меня угораздило брякнуть такое?

– Мне так жаль, – говорю я отцу. Тот уставился куда-то в пол. – Мне правда жаль, что я это сказала.

– Не нужно извиняться, – вздыхает он. – Мы знаем, что ты не слишком-то нуждаешься в нас. У тебя своя жизнь, и ты создала ее без нашей помощи.

Ну, если это можно назвать жизнью.

– Нам с самого начала надо было быть честнее друг с другом. Мы с твоей мамой совершили большую ошибку, когда уехали в Лондон и оставили тебя в Лос-Анджелесе. Нельзя было бросать тебя здесь одну, – продолжает отец дрогнувшим голосом. Я невольно отвожу взгляд.

– Всякий раз после звонка тебе мы начинали плакать. Но нам казалось, что у тебя все в порядке. По крайней мере, мы верили тебе на слово. Казалось, что тебе хорошо с Хадсонами. В школе ты получала высокие оценки, а потом поступила в престижный университет.

– Верно.

– Боюсь только, это не значило, что у тебя действительно все в порядке.

Я молча жду продолжения.

– Трудно признать, что ты подвел своего ребенка. Многие из моих друзей жалуются, что самым трудным для них было осознание того, что они больше не нужны своим взрослым детям. Но я думаю, что самое плохое не это. Самое плохое – знать, что ты был нужен своему ребенку, но не смог быть рядом… Вот что больнее всего.

– Мы говорим о какой-то паре лет, – замечаю я. – Потом я бы все равно уехала в колледж.

– Но ты сделала бы это на своих условиях, по своему выбору. И ты бы знала – в любой момент, что бы там ни случилось, ты можешь вернуться домой.

Горло у меня сжимается, на глаза наворачиваются слезы. Я упорно борюсь с ними, но безуспешно. Желание расплакаться сильнее меня.

Улыбнувшись, отец смахивает слезинку с моей щеки.

– Мы с твоей мамой хотели предложить тебе кое-что. Мы все ждали момента, когда тебе станет лучше, но я думаю, имеет смысл поговорить об этом сейчас.

– Ладно…

– Мы думаем, тебе стоит переехать в Лондон.

– Мне?

Отец кивает.

– Наверняка этот несчастный случай заставил тебя по-новому взглянуть на свою жизнь. Да и мы смогли многое переоценить. Пора нам снова стать полноценной семьей. Для меня настоящее счастье быть твоим отцом. И я хочу чаще видеть тебя рядом. Твоя мама думает точно так же. Нам давно следовало пригласить тебя к себе, но мы думали, ты и так знаешь, что тебе у нас всегда рады. Но я не хочу больше строить догадок. Пожалуйста, Ханна, переезжай к нам в Лондон.

Признаться, для меня это многовато. Лондон. Мой отец. Мама, которая плачет сейчас в коридоре. Я отчаянно пытаюсь понять, что же мне делать, но решение так и не приходит.

И тут я, как всегда бывает в таких случаях, начинаю выворачиваться.

– Даже не знаю… погода здесь лучше.

– Не любишь дождь и сырость? – смеется отец.

Я качаю головой.

– Но ты подумаешь о моем предложении?

– Обязательно.

– Как знать, может, Лондон – тот самый город, в котором тебе суждено осесть навсегда.

Папа шутит. Он понятия не имеет, насколько это для меня важно.

Вообще-то странно, что я сама не подумала об этом раньше. Меняя один город за другим, я ни разу не задумалась о том, в котором жили мои родители. Значит ли это, что Лондон не для меня? Или это знак, что именно он предназначен мне судьбой? Я не хочу спорить с судьбой, но и в Лондон мне как-то не хочется.