Книга Подмененная, страница 80 – Виктория Холт

— По-моему, тебе лучше оставить нас, Патрик, — добавил дедушка. — Нам нужно некоторое время, чтобы хорошенько поразмыслить.

Патрик резко повернулся и вышел Из окна я видела, как он вбежал в конюшню. Что-то подсказывало мне: тот Патрик, которого я знала, навсегда ушел из моей жизни.

* * *

Мы продолжали обсуждать случившееся. Ли очень беспокоилась за Белинду. Она сказала, что ребенок подавлен и задумчив. Она оставила девочку в своей комнате, потому что той снились кошмары, и Ли постоянно была рядом, чтобы успокоить ее.

— Мы должны быть очень благодарны Ли, — сказала бабушка. — Никакая мать не смогла бы лучше позаботиться о своем ребенке.

Мы пытались осторожно расспрашивать девочку, но всякий раз она сжималась и на ее личике появлялось выражение ужаса.

— Важно, чтобы эти страхи не закрепились в ней, — сказала бабушка. Она ведь еще маленькая, а дети очень впечатлительны. Ребенку тяжело пережить подобное испытание.

— Бабушка, — сказала я, — я не верю, что Патрик способен на это.

Бабушка задумчиво покачала головой:

— Иногда люди делают довольно неожиданные вещи.

Никто не в силах до конца понять другого человека.

Мы не могли думать ни о чем другом. Это грязное дело полностью завладело нашими умами. Мы понимали, что должны предпринять какие-то действия.

Я не могла есть, не могла спать; бабушка с дедушкой были примерно в таком же состоянии.

В этот вечер, когда я уже лежала в постели, ко мне зашла бабушка.

— Я так и думала, что ты не спишь, — сказала она.

Запахнув халат, она уселась возле меня.

— Нужно что-то делать, Ребекка. Это не может так продолжаться.

— Не может, — подтвердила я, — но что делать?

— Во-первых, Белинда должна уехать отсюда. По словам Ли, она постоянно говорит про то, как искали тебя в пруду, а нашли труп убийцы.

— Где она про это слышала?

— Люди всякое болтают. Они не знают, что детям не все можно говорить. А какие поверия связаны с прудом, ты и сама знаешь. Так или иначе, я считаю, что Белинда должна уехать отсюда, но тогда уедешь и ты.

— Уехать… — повторила я.

— Да. В Лондоне или в Мэйнорли Белинда будет жить совсем по-другому. Она будет вдали от этого места, и ничто уже не будет ей напоминать о случившемся.

— Я понимаю причины этого решения.

— А ты, дорогая, что будет с тобой и с Патриком?

— Я не верю…

— Ты не хочешь верить. Скажи мне правду, Ребекка. Ты знаешь, что мне можно довериться.

— Да… я думаю, ты права.

Она кивнула:

— Если ты на некоторое время уедешь, это только пойдет тебе на пользу. Я знаю о твоих чувствах к Патрику. А теперь… теперь тебя одолевают сомнения.

В глубине души ты веришь, что он не делал этого.

— Я не знаю…

— Время лечит раны. Оставшись здесь, ты можешь совершить поступок, о котором потом будешь жалеть.

— Например? — спросила я.

Она пожала плечами:

— Ты можешь выйти за него замуж, а потом выяснится такое, что тебе и в голову не приходило. С другой стороны, ты можешь отвергнуть его и жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Возвращайся в Лондон или в Мэйнорли. Реши для себя, нужен ли тебе Патрик.

Выясни, действительно ли он для тебя так важен. Ты должна позаботиться о Белинде, она сейчас как никогда нуждается в помощи.

Она обняла меня. Я жалобно сказала:

— Все было так чудесно. Был этот дом…

Тут я вздрогнула. Этот дом уже никогда не будет привлекать меня, потому что там произошла эта ужасная сцена с Жан-Паскалем.

Я понимала, что бабушка права. Мне не стоило оставаться здесь. Я должна была уехать.

Существовала и еще одна причина для отъезда, которую я обнаружила после разговора с Ли.

Мы говорили о Белинде, и бабушка спросила Ли, сможет ли, по ее мнению, ребенок когда-нибудь забыть об этом происшествии.

Ли встала и выпрямилась, сжав кулаки:

— Сможет ли она забыть об этом? Ах, мадам, мисс Ребекка, временами мне хочется убить его.

Я слабо запротестовала.

— Да, мисс Ребекка, именно это желание я испытываю. Что он сотворил с нашей девочкой? У нее в глазах ужас, она бормочет во сне, а иногда кричит Подобное нескоро пройдет. Если он мне встретится, я за себя не ручаюсь.

— Не нужно так говорить, Ли, — сказала бабушка. — Все это может оказаться ошибкой. Возможно, она испугалась, не очень хорошо разглядела…

— Все она разглядела, — заявила Ли. — Все мужчины — грешники. Они думают только о том, как бы ублажить себя. Их жертвы ничего для них не значат.

Я подумала, что никогда не видела ее в таком возбужденном состоянии.

— Дорогая Ли, ты всегда замечательно относилась к Белинде, — сказала бабушка. — Ты поможешь ей пройти через это. Она нуждается в очень бережном отношении.

Ли была настроена решительно:

— Я не позволю расспрашивать ее. Она должна побыстрее обо всем забыть… это единственный выход.

— Ты права, — согласилась бабушка.

Ли закивала. Я заглянула в ее глаза, полные ненависти, и с ужасом поняла, что она полна решимости убить Патрика.

Позже бабушка сказала мне:

— Уж очень она разошлась. Конечно, она ухаживала за Белиндой с первых дней ее жизни и относится к ней, как к родной. Надеюсь, что слухи об этой истории не разойдутся. Это убило бы Джошуа.

— Все это не правда, бабушка. Я сердцем чувствую.

— Мы знаем Патрика много лет, и это как-то не правдоподобно. Но если все же так и было… нужно подумать о других детях, защитить их.

— Должно быть какое-то объяснение.

— Я того же мнения. Не следует предпринимать поспешных действий. Твой дедушка считает, что нам нужно просто выждать несколько дней.

— Выждать? А чего мы этим добьемся?

Тем не менее, я чувствовала, что нам необходимо уехать. Это было нужно и мне самой.

Я написала Патрику. Мне пришлось извести немало бумаги, прежде чем получился окончательный вариант:

«Дорогой Патрик!

Я возвращаюсь в Лондон. Я не могу оставаться здесь. С того самого дня я чувствую себя несчастной.

Знаю, что и ты тоже. Сейчас я в замешательстве и не представляю, что тебе сказать. Бабушка с дедушкой считают, что мне лучше на некоторое время уехать. Мне не хочется верить в случившееся. Я стараюсь не верить. Иногда мне кажется, что все это — совершенная нелепость.