
Онлайн книга «Обет молчания»
Я искренне хотела помочь ей, но я могла только дать совет, и, кто знает, принес бы он ей какую-то пользу? — Иди к Карлу Циммерману, — сказала я. — Скажи ему, что между вами все кончено, и простись с ним. Если он порядочный человек, то он исчезнет и не станет больше тебя беспокоить. — Хорошо. Я так и сделаю, Люсинда. * * * Несколько дней я не получала от Аннабелинды никаких известий и начала тревожиться. Я пришла к ней домой. Горничная сказала, что миссис Мерривэл отдыхает, и спросила, доложить ли ей о моем приходе. К моему изумлению, горничная вернулась и сообщила, что у миссис Мерривэл болит голова и она сожалеет, что не может принять даже меня. Аннабелинда уверена, что к завтрашнему дню она оправится и свяжется со мной. Я догадывалась, что произошло что-то очень плохое. Нежелание говорить о своих неприятностях было совершенно не свойственно Аннабелинде, и я понимала, что она в самом деле сильно встревожена. Я вернулась домой. Андрэ сидела в саду с Эдвардом. Наш садик в Лондоне представлял собой квадратный внутренний дворик позади дома, в котором несколько кустов уже начали по-весеннему цвести. Эдвард, запинаясь, читал вслух Андрэ. — Привет! — сказала Андрэ. — Как поживает миссис Мерривэл? — Откуда вы знаете, что я навещала ее? — Вы сами сказали, что пойдете. — О, разве? На самом деле я не видела Аннабелинды. Она нездорова. Андрэ улыбнулась. — Вы не думаете?.. — она кивнула в сторону Эдварда. Беременна? Вполне возможно, но я связывала ее состояние с Карлом Циммерманом. Я пожала плечами. — Не знаю. У нее очень сильно болела голова. — Думаю, она ведет бурную светскую жизнь, ведь ей надо бывать на всех приемах в этих военных кругах. — Возможно. Я села, а Эдвард продолжал читать. Я размышляла об Аннабелинде и Карле Циммермане и о той роли, которую он сыграл в наших жизнях. Что-то побудило меня сказать: — Андрэ, вы помните того мужчину в Эппинг Форест, того, светловолосого, который спросил у вас дорогу? Андрэ казалась озадаченной. — Ну, помните, вы были с Эдвардом и я встретила вас? — Я припоминаю нескольких мужчин, которые спрашивали у меня дорогу. — Это случилось не так давно. — О, смутно припоминаю. Почему вы спрашиваете? Что в нем такого особенного? — Мне просто интересно, что он сказал? Просто спросил дорогу или задавал какие-то вопросы… о нас или миссис Мерривэл? По-моему, майор Мерривэл мог находиться в то время в госпитале, хотя я и не уверена. Андрэ по-прежнему казалась озадаченной. — Вопросы? — сказала она. — Я не помню, чтобы кто-нибудь спрашивал о чем-то, кроме дороги. В чем дело? Я подумала, что веду себя Довольно глупо, и быстро сказала: — О… не имеет значения… не имеет никакого значения. * * * На следующий день Аннабелинда пришла повидаться со мной. Я сразу заметила ее лихорадочное возбуждение. Я решила, что Андрэ права. Наверное, моя подруга беременна. Я снова была в саду с Андрэ и Эдвардом. Мы играли в самую любимую в то время игру Эдварда. Произносилась фраза: «Я выслеживаю тайком своим маленьким глазком что-то на букву…» — а дальше называлась первая буква предмета, но поскольку Эдвард еще неуверенно ориентировался в алфавите, то мы произносили несколько букв. Мы говорили: «Что-то, начинающееся с „де“, или „та“, или „бер“». Эдвард говорил: — Я слежу тайком моим маленьким глазком за чем-то на букву «де». Мы делали вид, что размышляем, и одна из нас предположила, что это может быть дерево… когда появилась Аннабелинда. — О, привет, Люсинда! — сказала она с излишней сердечностью. — Прости меня за вчерашнее. У меня в самом деле была жесточайшая головная боль. — О, прекрасно понимаю. — Но я не приняла тебя. — Все в порядке. Надеюсь, сегодня тебе лучше. — Я чувствую себя чудесно. Эдвард несколько неодобрительно сказал: — Мы играем в «я слежу». — Как интересно! — рассеянно сказала Аннабелинда. — Это что-то, начинающееся на «цве», — продолжал Эдвард. Я посмотрела на Андрэ и улыбнулась. Мы должны были теперь, когда появилась Аннабелинда, уделить внимание и ей. Поэтому мы временно закончили игру, сказав, что это, наверное, цветок. — Да! — закричал в восторге Эдвард. — Ну, мы потом еще поиграем, — сказала я и обратилась к Аннабелинде: — Почему ты не садишься? Я уступила ей место на плетеном стуле. — Я нашла совершенно изумительный дом, — сказала Аннабелинда. — Ты должна пойти со мной посмотреть его. — Где он? — На площади Беконсдэйл. — Где это? — Недалеко отсюда. У меня с собой вырезка. Слушай: «Деревенский особняк в самом сердце Лондона». Правда, мило звучит? — Не могу представить себе здесь деревенский особняк. — Потому что не напрягаешь свое воображение. — «Площадь Беконсдэйл, Вестминстер, — продолжала читать Аннабелинда. Это тихая лондонская площадь, большой особняк, построенный около 1830 года. Подъездная аллея, сад площадью примерно в половину акра. Просторная гостиная, удобная для приема гостей, восемь спален, четыре больших общих комнаты, вместительные помещения для прислуги…» и так далее. По описанию он подходит. Мне нравится, что там есть подъездная аллея. Я чувствую, что этот дом именно то, что надо. Я встречусь с агентами и договорюсь, когда приду осмотреть его. Обещай, что пойдешь со мной, Люсинда. — Конечно. Я сгораю от любопытства. — Я сообщу тебе, когда пойду его смотреть. Некоторое время Аннабелинда молчала. Она сидела неподвижно в каком-то напряжении. — Ты хорошо себя чувствуешь, Аннабелинда? — спросила я. — Я как раз почувствовала себя… не очень хорошо. Могла бы я пойти и ненадолго прилечь? — Конечно. Идем. Я вошла вместе с ней в дом. — Я отведу тебя в ту комнату, в которой ты обычно останавливаешься у нас, — сказала я. — О, спасибо, Люсинда. Когда мы вошли туда, она сняла пальто, сбросила туфли и легла на кровать. — Аннабелинда, — сказала я. — Что-то случилось, правда? |