Онлайн книга «Я хотел убить небо»
|
– Это уж точно, он бы и меня пришиб. Он только в одном был хорош! Взять хотя бы твою мать – видала, что он с ней сделал? А ты уже сейчас на неё похожа. Тоже станешь гулящей, это у тебя на лбу написано. – А гулящие – они какие? Такие, как ты, тётя? – Вот чему тебя тут учат! Но долго это продолжаться не будет, уж можешь мне поверить. – К тебе я никогда не вернусь, а если ты захочешь отдать меня куда-нибудь ещё, я скажу об этом полицейскому. – Твой полицейский ничего мне не сделает, закон на моей стороне. – А если бы кто-нибудь услышал, как ты со мной тут разговариваешь, тогда на чьей стороне был бы закон, а, тётя? – Это что, по-твоему, кино? Думаешь, тут повсюду видеокамеры и дети-пройдохи стоят под дверью и подслушивают? Никто тебе не поверит, твоё слово против моего мало чего стоит. Я уже предупредила вашу директрису, что у тебя патологическая склонность к мифотворчеству. Бедняжка, враньё из тебя так и лезет – ну, немудрено с такой мамашей. – Что значит мифотворчество? – Это значит, что ты врёшь как дышишь и выдумываешь разные вещи, которых на самом деле нет! – Но это ведь ты такая, а не я! – Мир жесток, дорогуша. Как ты думаешь, кому они больше поверят – сиротке с патологической склонностью к мифотворчеству или порядочной взрослой женщине? – Никакая ты не порядочная! – Кроме нас двоих, этого никто не знает, чучело! Мне так хотелось стать маленькой мышкой, и не только мне одному, когда мадам Пампино, Рози и мадам Колетт слушали магнитофон Бориса. Мы видели, как судья вышел из кабинета и сказал очень грозно: – Ну, я этого так не оставлю! Камилла всё нам рассказала, и я позвонил Реймону, и он сразу же приехал в «Фонтаны», чтобы поговорить с мадам Пампино. – Надо с ней поосторожнее, – сказал он. – Судья предупредил инспектора социальной службы, и, думаю, ведьме предстоят не самые приятные минуты общения с ним. Я его знаю, добряком его назвать нельзя, особенно когда он слышит, что кто-то плохо обращается с детьми. А потом, как будто нам было мало всех этих переживаний, в «Фонтаны» вдруг заявилась мама Беатрисы – приехала её навестить. Беатриса без конца повторяла, что солнце теперь прямо у неё в сердце, и нам было радостно видеть её весёлой, хохочущей и с улыбкой во весь белозубый рот. С тех пор как Беатриса узнала, что мама действительно наконец-то к ней едет, она стала пользоваться вилкой и даже начала с аппетитом есть, и Рози страшно гордилась этой переменой. Вот только мама Беатрисы приехала не одна. Она привезла с собой в сумочке револьвер. Потому что решила, что Рози заняла её место в сердце малышки. И никакого солнца в сердце у Беатрисы больше не было, когда она выбежала из кабинета и крикнула Рози: – Прячься, мама хочет тебя убить! В приюте стояла мёртвая тишина, потому что дети вместе с питателями уехали в парк «Астерикс». Даже мадам Пампино взяла два выходных, чтобы съездить к подруге в деревню, а тех детей, у кого есть родители, увезли на выходные домой или на прогулку за город. Мы с Камиллой были у Реймона. В «Фонтанах» остался только Симон, потому что не сделал вовремя уроки. Он услышал крик Беатрисы и вышел из комнаты. Ведь это, как ни крути, куда интереснее, чем спрягать глаголы в будущем времени. Он забежал в кабинет секретаря и спрятался там. Иногда он высовывал наружу голову, но никто его так и не заметил. Ну вот в этом весь Симон. Рози строго посмотрела на огромную чернокожую женщину, которая выхватила из сумки револьвер и страшно вращала глазами. Она кричала: – Мама Беатрисы – это я, и другой мамы у неё нет и не будет! А Рози на это: – Конечно, мадам, это всем прекрасно известно, – таким спокойным голосом, как будто никто вовсе не целился в неё из револьвера. – Ты решила её у меня украсть, да? – кричала женщина, и каждое слово отзывалось эхом, как будто бы отскакивало от стены, падало на пол и там ещё несколько раз подпрыгивало. – Нет, ничего такого у меня и в мыслях нет. Я всего лишь хочу, чтобы бедные дети были счастливы. Будьте благоразумны, мадам, отдайте мне оружие. – Где моя малышка? Я приехала ради неё! – Она спряталась в безопасном месте, револьвер её напугал. – Я не хочу её пугать, я хочу только сказать, что я по ней скучаю. Рози сделала два шага вперёд: – Сказать с револьвером в руках? – Не приближайся, а то пристрелю. – Вам ничего не стоит меня пристрелить, мадам, но подумайте хорошенько, прежде чем это сделать. Подумайте о Беатрисе, которую вы после этого рискуете потерять навсегда. Если вы меня убьёте, никто не проявит к вам жалости. – Я просто хочу увидеть мою девочку. – Ну так давайте сюда револьвер, и я вас отведу к ней. – Я не виновата в том, что не могу приезжать чаще. У меня нет денег, а её отец не хочет, чтобы я уезжала из дома. – Понимаю, мадам. – Нет, ничего вы не понимаете! Вы можете сколько угодно называть меня «мадам», но её мать – это я, только я! – Никто с вами не спорит. – Я так устала. – Большая женщина опустила руку, и из глаз её покатились крупные слёзы. – Я сейчас подойду к вам, – сказала Рози. Женщина не ответила. Рози медленно двинулась к ней, очень осторожно вынула у неё из руки револьвер и положила его на пол. Затем она ногой оттолкнула оружие подальше по полу, оно проскользило в направлении Симона, и тот его немедленно подобрал. – Вот и всё, – сказала Рози и взяла маму Беатрисы за руку. – Я никому ничего не скажу, обещаю. – Можно мне с ней повидаться? – всхлипнув, спросила женщина. – Да, пойдёмте со мной. Женщины отправились на поиски Беатрисы, и Симон двинулся за ними с револьвером, спрятанным в задний карман. – На всякий пожарный, – объяснил он мне позже. К счастью, никакого «всякого пожарного» не было. Беатриса просто испугалась и не хотела оставаться наедине с мамой. Поэтому Рози посидела с ними и постаралась быть совсем маленькой и незаметной, чтобы любовь настоящей мамы казалась больше, чем она есть на самом деле. – Тебе повезло, что тебя не заметили, – сказал я. – Ты правда так и ищешь неприятности на свою голову. Когда-нибудь ты всё-таки попадёшься, если будешь и дальше так внаглую заходить в кабинет к мадам Пампино. – Я испугался за Беатрису и Рози. Но если что, я бы просто выстрелил в воздух, понимаешь? |