Онлайн книга «Сальватор. Том 2»
Петрус его остановил. – Не надо глупостей, давайте попробуем найти общий язык. – Тридцать три тысячи или смерть! – пригрозил капитан. – Не тридцать три, учитывая, что все деньги мне не нужны. – Тридцать три тысячи франков или… – Да выслушайте же, черт побери, или я стану ругаться, как матрос. Я вам докажу, что я – сын корсара, тысяча чертей и преисподняя! – Мальчик сказал «папа»! – вскричал Пьер Берто. – Господь велик! Послушаем твои предложения. – Да, послушайте. Я испытываю смущение, потому что, как вы сами сказали, дорогой крестный, я наделал долгов. – На то она и молодость! – Однако мне не было бы так стыдно, если бы, делая эти безумные траты, я вместе с тем не бездельничал. – Нельзя же все время работать! – И я решил снова взяться за дело. – А как же любовь? Петрус покраснел. – Любовь и работа могут идти рука об руку. Словом, я решил усердно потрудиться, как принято говорить. – Хорошо, давай потрудимся. Но англичанам, или, иначе говоря, кредиторам, надо что-нибудь залить в глотку на то время, пока мы извлечем прибыль из нашей кисти. – Вот именно! – Пожалуйста, – молвил капитан, подавая Петрусу свой бумажник. – Вот тебе лейка, мальчик мой. Я тебя не принуждаю, бери сколько хочешь. – Отлично! – сказал Петрус. – Вы становитесь благоразумным. Я вижу, мы сумеем договориться. Петрус взял десять тысяч франков и вернул бумажник Пьеру Берто, следившему за ним краем глаза. – Десять тысяч франков! – хмыкнул капитан. – Да любой кошатник ссудил бы тебя этой суммой под шесть процентов… Кстати, почему ты мне не предлагаешь процентов? – Дорогой крестный! Я боялся вас обидеть. – Отнюдь нет! Я, напротив, хочу выговорить проценты. – Пожалуйста. – Я прибыл вчера в Париж с намерением купить дом и обставить его как можно лучше. – Понимаю. – Но прежде чем я найду подходящую скорлупку, пройдет не меньше недели. – Это самое меньшее. – На меблировку уйдет еще около недели. – А то и две. – Пусть будет две, не хочу с тобой спорить; итого – три недели. – А то и больше. – Не придирайся к мелочам, не то я заберу свое предложение назад. – Какое предложение? – Которое я собирался тебе сделать. – А почему вы хотите его забрать? – Я вижу, у тебя такой же задиристый и упрямый характер, как и у меня: мы не уживемся. – А вы хотели поселиться у меня? – спросил Петрус. – Знаешь, я со вчерашнего дня живу в гостинице «Гавр» и уже сыт ею по горло, – признался капитан. – Я собирался тебе сказать: Петрус, дорогой мой крестник, милый мальчик, не найдется ли у тебя комнаты, кабинета, мансарды, достаточно просторных, вроде этой спальни, где я мог бы подвесить свою койку? Можешь сделать это для бедного капитана Берто Верхолаза? – Как?! – вскричал Петрус, приходя в восторг от того, что может хоть чем-нибудь быть полезен человеку, с такой простотой предоставившему свой кошелек в его распоряжение. – Разумеется, если это тебя стеснит хоть в малейшей степени… – продолжал капитан, – ты только скажи! – И не совестно вам такое говорить? – Видишь ли, со мной можно не церемониться: что думаешь, то и отвечай. Да или нет? – Положа руку на сердце говорю вам, дорогой крестный: ничто не может мне доставить большего удовольствия, чем ваше предложение. Только вот… – Что? – …в те дни, когда у меня будет модель… когда у меня сеанс… – Понял… понял… Свобода! Libertas! 4 – Теперь вы заговорили на арабском. – Я говорю по-арабски?! Ты разве не помнишь, как господин Журден занимался прозой? – Ну вот, теперь вы цитируете Мольера. По правде говоря, дорогой крестный, вы иногда пугаете меня своей начитанностью Уж не подменили ли вас в Колумбии? Впрочем, вернемся, если угодно, к вашему желанию. – Да, к моему желанию, горячему желанию. Я не привык к одиночеству; вокруг меня всегда крутились около двенадцати жизнерадостных шустрых парней, и меня вовсе не прельщает перспектива умереть от тоски в своей гостинице «Гавр». Я люблю общество, особенно молодежь. Должно быть, ты здесь принимаешь людей искусства, науки. Я обожаю ученых и артистов: первых – за то, что я их не понимаю, вторых – потому, что понимаю. Видишь ли, крестник, если только моряк не круглый дурак, он знает обо всем понемногу. Он изучал астрономию по Большой Медведице и Полярной звезде, музыку – по свисту ветра в снастях, живопись – по заходам солнца. Итак, мы поговорим об астрономии, музыке, живописи, и ты увидишь, что в самых разных областях я разбираюсь не хуже тех, кто избрал их своей профессией! О, не беспокойся, тебе не придется за меня краснеть, если не считать случайно вырвавшихся чисто мирских выражений. Ну а уж если я чересчур сильно разойдусь, ты мне подашь какой-нибудь условный знак, и я спрячу свой язык под замок. – Да что вы такое говорите?! – Правду. Ну, отвечай в последний раз: тебе подходит мое предложение? – Я с радостью его принимаю. – Браво! Я самый счастливый из смертных!.. А когда тебе будет нужно побыть одному, когда придут хорошенькие модели или великосветские дамы, я повернусь другим бортом. – Договорились. – Ну и хорошо! Капитан вынул часы. – Ах ты! Уже половина седьмого! – заметил он. – Да, – подтвердил Петрус. – Где ты обычно ужинаешь, мой мальчик? – Да где придется. – Ты прав. Умирать с голоду нигде не нужно. В «ПалеРояле» кормят по-прежнему прилично? – Как в любом ресторане… вы же знаете. – «Вефур», «Бери», «Прованские братья» – это все и теперь существует? – Еще как! – Идем ужинать! – Вы меня приглашаете поужинать? – Ну да! Сегодня – я тебя, завтра – ты меня, и мы будем квиты, господин недотрога. – Позвольте я сменю редингот и перчатки. – Смени, мальчик, смени. Петрус двинулся в свою комнату. – А вот, кстати… Петрус обернулся. – Дай мне адрес своего портного. Я хочу одеться по моде. |