Онлайн книга «Сальватор. Том 2»
|
– Да, – сказал он, – я вернусь на баррикаду и крикну: «Долой полицейских! Смерть шпикам!» – Будь осторожен, несчастный! – А зачем же мне еще оставаться на баррикаде, если я не буду ни драться, ни кричать? – А вот зачем. Ты шепнешь Кирпичу, Туссену, и папаше Фрикасе, и даже шуту Фафиу, что я им приказываю не только сохранять спокойствие, но и предупредить остальных, что все вы попали в ловушку и если не разойдетесь, в вас через полчаса начнут стрелять. – Возможно ли, господин Сальватор?! – вскричал возмущенный плотник. – Стрелять в безоружных! – Это лишний раз доказывает, что вы здесь не для того, чтобы совершать революцию, раз у вас нет оружия. – Верно! – согласился Жан Бычье Сердце. – В таком случае иди и предупреди их! – вставая, повторил Сальватор. Они уже были на пороге кабачка, когда появился отряд жандармерии. – Жандармы!.. Долой жандармов! – во всю мочь заревел Жан Бычье Сердце. – Да замолчи ты! – приказал Сальватор, сдавив ему запястье. – Скорее на баррикады: пусть все немедленно расходятся! Жан Бычье Сердце упрашивать себя не заставил: он врезался в толпу и стал пробираться к баррикаде, где его друзья кричали изо всех сил: – Да здравствует свобода! Долой жандармов! Жандармы так же невозмутимо, как выслушивали оскорбления и встречали град камней, двинулись на баррикаду. Постепенно бунтовщики стали отступать, и оказалось, что плотнику некого уговаривать. Но у баррикад есть нечто общее с хвостом змеи: она восстанавливается, как только ее отсекают. Опрокинув первую баррикаду, жандармы двинулись дальше по улице Сен-Дени и развалили другую баррикаду, а в это время друзья Жана Бычье Сердце восстановили первую. Нетрудно себе представить, с каким воодушевлением встретила толпа все происходившее. Эти сцены, все значение которых читатели, без сомнения, уже поняли, у толпы в то время вызывали только смех. Но вот в начале и в конце улицы Сен-Дени, то есть со стороны бульваров и площади Шатле, показались два отряда жандармов; они имели столь грозный вид, что при виде их крики и смех постепенно стихли: стало понятно, что они не позволят над собой посмеяться, как их товарищи. Наступило минутное замешательство, все ждали, что же будет дальше. Наконец какой-то человек, посмелее других, а скорее всего – переодетый полицейский, громко крикнул: – Долой жандармов! Этот крик прозвучал среди всеобщего молчания, подобно удару грома. Подобно же удару грома, он возвестил о начале бури. Толпа словно только и ждала этого крика: она подхватила его и, переходя от слов к делу, бросилась навстречу жандармам и заставила их постепенно, шаг за шагом, отступать от рынка Невинноубиенных к Шатле, от Шатле – к мосту Менял, а с моста – к префектуре полиции. Но пока бунтовщики теснили жандармов, явившихся с площади Шатле, еще больший отряд пеших и конных жандармов, вышедших со стороны бульваров, молча растянулсь вдоль всей улицы, опрокидывая по мере продвижения все препятствия, встречавшиеся на его пути, не обращая внимания на свист и камни; дойдя до рынка Невинноубиенных, отряд остановился и занял позиции. Однако за спиной у жандармов, напротив пассажа ГранСерф, восставшие снова взялись за баррикаду, только более широкую и надежную, чем возводившиеся до тех пор. Ко всеобщему удивлению, никого не взволновали эти действия, издали за строительством баррикады безучастно наблюдали жандармы, будто обратившиеся в камень. Неожиданно со стороны набережной выехал еще один отряд, не оставлявший сомнений в серезности намерений. Он состоял из королевских гвардейцев и линейных пехотинцев. Командовал ими верховой в полковничьих погонах. Что должно было произойти? Об этом нетрудно догадаться, глядя на полковника, приказывавшего раздать своим людям патроны и зарядить ружья. Даже самые непонятливые поверили в то, что готовится нечто, мягко выражаясь, двусмысленное под предводительством этого полковника, прятавшего лицо под надвинутой по самые глаза шляпой: он грозно приказал подчиненным построиться в три колонны, пустил вперед комиссара полиции и приказал двигаться на баррикады, поднявшиеся на улице Сен-Дени, в пассаже Гран-Серф и у церкви св. Лея. Свистом, проклятиями, камнями была встречена колонна, двинувшаяся на баррикаду со стороны пассажа Гран-Серф. Колонна двигалась, сомкнув ряды, решительно, непреклонно, и Сальватор оглянулся в надежде увидеть знакомых и посоветовать им спасаться. Но вместо дружеских лиц он заметил на углу улицы насмешливую физиономию человека, который завернулся в плащ и наблюдал за происходившими событиями. Сальватор вздрогнул, узнав г-на Жакаля, любовавшегося творением своих рук. Их взгляды встретились. – Ага! Это вы, господин Сальватор! – обрадовался полицейский. – Как видите, сударь! – холодно отозвался тот. Однако г-н Жакаль словно и не заметил его холодности. – Клянусь, я счастлив вас встретить и еще раз доказать, что подал вам вчера дружеский совет. – Я и сам начинаю в этом убеждаться, – заметил Сальватор. – Очень скоро вы получите абсолютную уверенность, а пока взгляните вон на тех людей. – Королевских гвардейцев и пехотинцев? Вижу. – А кто ими командует? – Полковник. – Я хочу сказать, вы знаете этого полковника? – Эге! – удивился Сальватор. – Я не верю своим глазам. – Кто же это, по-вашему? – Полковник Рант? – Он самый. – Вернулся на военную службу? – На один вечер. – Ах да, его же так и не избрали депутатом!.. – А он хочет стать пэром! – Значит, он выполняет особое задание? – Вот именно, особое! – И что он намерен делать? – То есть что он сделает? – Именно это я хочу знать. – Когда он приблизится к баррикаде, он просто, спокойно, не дрогнув, произнесет одно-единственное слово из пяти букв: «Огонь!» – и триста ружей послушно ответят на его приказ. – Я должен это увидеть собственными глазами, – проговорил Сальватор. – Надеюсь, хоть это поможет мне его возненавидеть. – А до сих пор вы его?.. – …только презирал! – Следите за ним. И не дай Бог ему сейчас попасть под руку! Сальватор последовал совету г-на Жакаля. Он увидел, как граф Рапт подъехал к баррикаде и равнодушным, ровным голосом, не дав себе даже труда подумать о положенном предупреждении, произнес страшное: |