Онлайн книга «Повести о карме»
|
Дверь скользнула в сторону. – Это вы – торговец Акайо? – Что? Кто?! – Вы Акайо?! – Н-нет, это не я. – Лжёте! – Клянусь, я г-говорю п-п-правду… – Как вас зовут? – Пёс! Весёлый П-пёс! – Это прозвище! Ваше настоящее имя! – Т-тору из Доси… Я с облегчением выдохнул. Никаких жалоб, это раз. Надо быть самоубийцей, чтобы пожаловаться на меня в сложившейся ситуации. Фуккацу, это два. Воскрешение налицо, сам признался. За моей спиной хрипло дышал Хизэши. – Вы его узнаете? – спросил я досина. – Да. Это торговец Акайо. Вернее, уже не торговец. Бывший Акайо, ныне Весёлый Пёс, был пузатым коротышкой. Насмерть испуганный вторжением, он отполз в угол, отгородился от нас задранным вверх краем циновки. Глазки бедняги вылезли из орбит, щеки залила нездоровая краснота. Голый, в одном хлопковом фундоси [41], он выглядел жалким и пришибленным. – Одевайтесь! – велел я. – Н-не могу… – Это ещё почему? – З-забрали… – Что забрали? – Одежду. Всю од-д-д… Одежду забрали. – Зачем? – Б-боялись, что я сб-бегу… Я повернулся к досину: – Акайо заикался? – Нет, – сразу ответил Хизэши. – Я точно знаю. – Кто? Кто боялся, что вы сбежите? Я давил на бродягу, не давая ему опомниться. – Эта ж-ж-ж… Эта женщина. Велела сидеть вз-з-з… – Взаперти? – Да. Я хотел на д-двор… – И что? – Её слуги… Они т-такие сильные! П-п-п… Принесли мне горшок. – Вас били? Пытали? – П-поили… – Что?! – П-поили саке. Много саке! Она гов-в-ворила: спи, п-пьяница. Не буянь, не шуми. Б-будешь смирным, награжу. Что ты орёшь? Своего с-счастья не понимаешь, дурак. Заживёшь в т-тепле, в сытости. Спать с тобой буду, б-баловать. Хватит, мол, под заборами в-в-в… Валяться хватит. – Она – это жена Акайо? – Эта ж-женщина… Да, жена! Допрос меньше всего походил на официальный, каким его описал мне архивариус Фудо. Ничего, сейчас главное – вытащить побольше сведений. По правилам мы его допросим позже. – Вы знакомы с торговцем Акайо? – Корзины ему н-носил. Перед лавкой землю мёл, водой б-брызгал. Он меня к-к-кормил, денег давал. В этот раз не дал, сказал: зап-платит позже. Я его встретил, говорю: п-плати, а? – Где вы его встретили? – В переулке. – Сандзютора?! – Д-да. Обращаясь ко мне, бродяга забывал про «господина», но тут я не настаивал. Кажется, Весёлый Пёс вообще не понимал, кто я такой. Отвечает, и ладно. – Что было дальше? – Он шёл из харч-ч-ч… Из харчевни. От него п-пахло выпивкой. Я ему: Акайо-сан, вот вы пили, а я нет! Я т-тоже хочу! Дайте денег, а? Или угостите, что ли?! Бродяга разгорячился, перестал заикаться: – Он заругался, толкаться начал. Ты, кричит, собака, грязные ноги! А я ему: на себя посмотрели бы? Тоже мне к-князь! Вон пузо до земли свисает… Отъели пузо, а бедному человеку медяка жалеете! Он меня толкнул. А я его толкнул. А он меня! Я упал… – И что? – Ничего. Головой ударился, всё кру̀гом пошло. Стою, смотрю: кто-то лежит, мёртвый. Кто лежит? Почему мёртвый? Не разобрать. Очнулся уже здесь, в доме. Ноги, видать, сами принесли. А они меня взяли и заточили! – Ноги? – Слуги! Им эта женщина велела. Говорит: муж ей нужен. Кормилец. Обещала помочь… – В чём? – Торговле обучить грозилась. Мол, заживу с ней лучше лучшего. Саке, говорит, хочешь? А я чую: вроде я, а вроде не я. Ну, не до конца я. Только саке всё равно хочу… – Это вы кричали? – вмешался досин. – Вчера? – Что к-кричал? – Это я! – Хизэши довольно точно передразнил бывшего торговца. – Я! – Ага. Напоминал с-себе, что это я. На руки гляну, на н-ноги… Не я! Вот и напоминал, чтобы не з-з-з… Чтобы не забыть. 3
«Вы слишком добры к людям…» – …Разобрались с делом? – Да, Сэки-сан! От гордости меня прямо-таки распирало. Своё первое дело я не только не провалил, а завершил в течение дня, и завершил, можно сказать, с блеском! Дознание провёл по всей форме. Факт фуккацу подтверждён. Все обстоятельства ясны. Протокол составлен. Чего ещё? – Докладывайте. На сей раз ждать в приёмной не пришлось. Сэки Осаму сразу пригласил меня в служебные апартаменты. Мигеру потащился за мной, и никто не остановил безликого. Восседая на помосте, старший дознаватель выглядел вполне доброжелательным, что случалось с ним нечасто. Я приступил к докладу. – …пятеро свидетелей: Умеко, жена торговца, его старший сын. Двое завсегдатаев харчевни, в которой они часто пили вместе с Весёлым Псом. Ючи, хозяин харчевни. Весёлый Пёс, он же Тору из Доси, факт фуккацу не отрицал. Но, желая удостовериться, я сравнил показания… – Он ответил на все вопросы? Никто не уличил его во лжи? – На два вопроса подозреваемый не ответил. Он не помнил, когда пил со свидетелями в последний раз. Сказал, что пил каждый день и вокруг была уйма людей. Но в лицо свидетелей узнал. Сэки-сан хмыкнул. – Какой был второй вопрос? – Один из свидетелей попросил подозреваемого вспомнить смешную историю, которую тот рассказал ему три дня назад. На что подозреваемый ответил, что он рассказывал множество разных историй и не знает, о какой идёт речь. Он начал пересказывать некоторые – и в конце концов свидетели сказали: «Да, вот эта самая!» Но это могло быть и простым совпадением. – История и правда была смешная? – О да! Мне не удалось сдержать улыбку. – Если она короткая, расскажите. Надо же! Никогда бы не заподозрил, что старший дознаватель Сэки – любитель посмеяться. – Однажды к поэту Тосиро из Нагасаки пришёл в гости его друг, поэт Дзёмеи. Они стали пить саке, слагать стихи и читать их друг другу. Так они сидели довольно долго, и саке у них кончилось. Как хозяин дома, Тосиро пошёл в ближайшую лавку, чтобы купить ещё саке, а гость остался его ждать. Но едва хозяин покинул дом, в комнату влетел жуткого вида призрак с ледяными глазами и принялся дуть на Дзёмеи могильным холодом. Поэт понял, что вот-вот замёрзнет насмерть. У него отнялись руки и ноги, он не мог даже убежать. Но тут поэт вспомнил, что успел выпить немало саке, и сам что есть силы дохну̀л на призрака. Призрак мгновенно вспыхнул и сгорел в корчах! А оба поэта с тех пор полюбили саке ещё больше. |