Онлайн книга «Метро 2035: Питер»
|
– Да, – сказал Иван. – Только я никогда ей… – Не говори. – Пальцы Лали прижались к его губам. – Не говори, иначе кто-то подслушает и сделает так, чтобы это не исполнилось. Я знаю. Иван стоял, чувствуя на губах ее горьковатый аромат. Он потянулся обнять ее… уронил руки. – Ты красивая. – Иван взял ее ладонь и прижал к своему горящему лбу. Прохлада. От ее пальцев стало легче. Лали вся была рядом – с ее телом, с ее кожей, с ее длинными ногами, стоящими на земле крепко, упрямо, с ее бешеным нравом… с ее нежностью. От взгляда на нее у него замирало сердце. – Не говори так, я буду ревновать. Нет, не буду. Вы, мужчины, можете любить многих женщин. Но ты другой. Для тебя каждая женщина – одна единственная на свете. Пусть я буду единственной. Иван помолчал. – Откуда в тебе столько мудрости, женщина? Тебе же всего сколько… шестнадцать? – Каждой женщине – тысяча лет, – сказала Лали негромко. – И каждой – семнадцать. Это же просто. – Да, – сказал Иван. – Это просто. * * * Вернувшись, Иван обнаружил на причале новое действующее лицо. Он кивнул Артему, прошел, сел рядом, не выказывая удивления. Не то, чтобы брат Лали его совсем раздражал, но… «Но что ему здесь надо?» – Слышали, кавесы совсем сдурели? – сказал Артем. Кузнецов с Убером переглянулись. – Это кто такие? – спросил Иван. – Ну ты темный, – сказал Артем почти снисходительно. Иван улыбнулся уголками губ. – Кавесы – это бывшие диггеры. То есть это у них раньше презрительная кличка была для тех, кто звания диггера не достоин. Но дальше так пошло… Так стали звать тех, кто копает путь из метро. В Финляндию. Они, наверное, думают, что в Финляндию никто ядерными ракетами не целился. Да щас! В Финке был натовский противоракетный радар, который нашим в любом случае пришлось бы уничтожить. Первоочередная цель. Мне отец рассказывал. Он был полковник ракетных войск. Так что Финки больше нет, некуда копать. А они копают. – Да не к финнам они копают, – подал голос Уберфюрер. – А куда? – В Москву. Иван даже рот открыл. – На хрена? Там же камня на камне… и тот, наверное, радиоактивный. – Деревня ты, брат. Московское метро – ядерное бомбоубежище класса А. Я вот знаешь, где учился? – Где? Похоже, Убер забыл далеко не все. – В Керосинке. За вас, за нас, за нефть и газ. Нефтегазовый институт на Ленинском проспекте. Пятый в Европе, между прочим. – Круто… наверное. И что? – Старшаки рассказывали, в подвале Керосинки стоит атомный реактор – на всякий пожарный случай. Я как-то сунулся в подвал – куда там, режимная зона! Послали меня куда подальше. Хорошо, не посадили. Потому что от этого реактора Метро-2 питается. Ну, про Метро-2 ты слышал, конечно? Ну, это… Д6! Слышал? – обратился он к брату Лали. – Н-нет. – Да все про него слышали. Мол, повезло москвичам, они там в секретное метро схоронились и жрут теперь одни каперсы с ананасами. Артем помялся. – Что хотел-то? – сжалился над ним Убер. – Ну, говори. – А что такое «каперсы»? * * * Когда Артем предложил отойти, Иван кивнул: он ждал этого разговора. Они прошли вдоль веревочных перил, огораживающих центральный остров, остановились. Фонарь над головой едва слышно потрескивал. Пахло озоном. Артем наклонился и подобрал рыбью кость. Бросил в воду, подождал, пока вокруг места падения взбурлит вода от угриных тел, повернулся к Ивану. – Оставь мою сестру в покое, – сказал Артем резко. – Слышишь, диггер? – Слышу, – сказал Иван. Не драться же мне с ним? – Все хотел спросить. Ты поэтому меня терпеть не можешь? Из-за сестры? – Не только… – Артем помедлил. – Ты… ты похож на нашего отца. Иван поднял брови. «День ото дня все интереснее жить». – Который полковник ракетных войск? – Отец нас бросил, – сказал Артем. – Что ему? Он ушел, а мы остались. «Все наши истории чем-то похожи, – подумал Иван, глядя на угрюмого паренька. – Только у меня, кажется, все наоборот. Это мы с матерью бросили отца». Мать утверждала, что это был лучший ее поступок в жизни. Но иногда по ночам, когда думала, что Иван не слышит, плакала. Тогда они жили на «Проспекте Большевиков» – который «Оккервиль»… «Наверное, это любовь, – решил Иван. – Наверное». – Как ее зовут? – спросил он неожиданно. – Что? – Артем изменился в лице. – Кого зовут? – Ты знаешь, – сказал Иван. – Ведьму твою. Артем молчал. Стоял угрюмый, сжимая кулаки. «Ну-ну, – подумал Иван. – Смотри, чтобы скулы не лопнули». – Лахезис, – ответил Артем наконец. Вскинул голову, сказал с вызовом: – И она не ведьма. Она самая лучшая женщина в мире! Самая красивая! Иван кивнул. – Она это знает? Артем опять нахмурился. – Она смеялась, когда я так говорил. Иван вздохнул. – Ты не первый и не последний, с кем это случилось. С женщинами это постоянно, поверь. Они смеются тогда, когда надо бы плакать… и наоборот. – Ага. – Артем смотрел исподлобья. – Щас. Если бы ты это сказал, она бы не смеялась. Я знаю. Иван помолчал. «Странный мы все-таки народ, мужики. Толкаемся плечами там, где, в общем-то, даже пересечься не должны были». – Я уезжаю. Сегодня и насовсем. Береги сестру, – сказал Иван. – Она прекрасна. * * * Время прощаться. Паром, а на самом деле плот – шириной чуть меньше, чем диаметр туннеля, наполнился людьми. Кроме Ивана с Кузнецовым, ехали еще семеро – в лохмотьях, бородатые, заросшие, с сумками и палками. Подойдя ближе, Иван понял, что люди слепые. Главным у них был поводырь – костистый мужик в телогрейке, болтавшейся на нем свободно. Тоже слепой, что интересно. – Ты с нами? – спросил Иван. Убер покачал заросшей русым ежиком головой. – Не, мне здесь начало нравиться. Я тут еще пару недель перекантуюсь и двину дальше. «Вы уедете, и я опять начну пить, – перевел Иван мысленно. – Блин. Жаль». – Дело твое, – сказал диггер. – Не передумаешь? – Нет, брат. Счастливо тебе. – Жаль, что твой кукри пропал. Отличный был нож… – сказал Иван. Скинхед вздрогнул, поднял взгляд. – Ладно, удачи тебе! Паромщик отвязал причальный канат, перебросил на паром. Уберфюрер стоял, мучительно наморщив лоб… – И сказал Господь: иди и не оборачивайся, – приятным голосом заговорил поводырь. – Но жена Лота не поверила и обернулась – и ядерная вспышка выжгла ей глаза… Так помолимся, братие, за грядущее прозрение! Аминь. |