Онлайн книга «Метро 2035: Питер»
|
– Когда ты вернешься? – говорит Таня. Ее дыхание щекочет ему волосы за ухом. Она нагибается и заглядывает Ивану в глаза – сбоку. – Скоро, – говорит Иван. – Совсем скоро… Пламя свечи трепетало – здесь был легкий сквозняк. – …Четыре. Стоп. – Поводырь задрал голову, его острая борода смотрела на Ивана. – Игнат, брат мой, подойди. Шаркающей походкой подошел один из слепых – низкорослый, очень пожилой, лысоватый. С испуганным мелким лицом. – Это брат Игнат. Ваш смотритель. Если что-то понадобиться, обращайтесь к нему. Если у вас появятся вопросы о нашей вере, думаю, брат Игнат с удовольствием на них ответит. Верно, брат? Смотритель равно тюремщик, перевел Иван мысленно. Ага. – Да, – сказал Игнат. – Один «щелчок». И я уже ответил. Профессор вдруг выпрямился, зашевелился, хотел что-то сказать, но передумал. Закрыл рот. – Спасибо, брат Игнат. И… один… ффу-у, – Поводырь задул свечу. Иван сморщился. Перед глазами плыл призрачный отпечаток язычка пламени… скоро и он исчезнет… – Нет! – крикнул Кузнецов. – Пожалуйста, оставьте свет! Пожалуйста! – Думайте, – велел в темноте поводырь. – У вас десять кормежек на раздумье. А они бывают два раза в сутки. Игнат, засекай время. Через десять кормежек я приду, и вы сообщите братьям свое решение. Когда шаги в темноте удалились, Иван сел на пол. Не верилось, что так бывает. Он выжил, когда в него стреляли в упор, а тут… «Выживу и тут», – упрямо подумал Иван. – Вот это да! – Убер вдруг начал смеяться. – Ученье свет, а неученых – тьма. Они нам таких ввалили, эти незрячие, даже вспомнить страшно. Не, ну это же надо?! – Смех вдруг перешел в откровенный хохот, словно скинхед сбрасывал нервное напряжение и не мог остановиться. «Черт». Иван прислонился лбом к железной решетке, металл холодил кожу. «Я бы тоже посмеялся, подумал он. Но такое ощущение, что кто-то не хочет, чтобы я добрался до дома. Да ну, ерунда. Так и чокнуться недолго. Лучше заняться делом». Иван встал и начал разминать суставы. Когда придет время, он будет готов. Прошло время. Опять неизвестно сколько часов. Внезапно в темноте раздались шаги – шаркающие, усталые. Звук катящейся тележки. Иван прислонился к решетке. Звон металла. В проем внизу очень ловко всунули что-то металлическое… и еще одно. Иван протянул руку, нащупал круглый гладкий бок. Так и есть. Миска. А рядом – круглое поменьше. Кружка, запотевшая, прохладная. Вода. – Что это? – спросил он. – Ваш завтрак, – буркнул невидимый тюремщик. – Ешьте. Шаги и скрип колес тележки удалились куда-то вправо. Иван мысленно прикинул расстояние. Метров двадцать, наверное. А потом поворот… направо, кажется. «Мы в старом бомбаре? Может быть». Ладно, пора завтракать. Чем у них кормят, интересно? В тарелке оказалось нечто склизкое и шевелящееся. Иван от неожиданности едва не выронил миску. Отдернул руку. – Блять! – Уберфюрер выругался в темноте. Зазвенела миска. – Что это? – спросил Иван. – Виноградные улитки, – раздался в темноте спокойный голос Водяника. Профессор в отличие от спутников воспринимал свое пленение как своеобразный психологический эксперимент. – Любопытно. Зря воротите нос, молодые люди. Это прекрасный источник белка, между прочим. Улитки очень неприхотливы. Если достаточно тепло, то они могут размножаться и плодиться, как… скажем, как улитки. Ха-ха. А ну-ка, попробуем, – загремела тарелка, в темноте раздалось чмоканье, потом звук жевания. – Неплохо, – сказал Водяник с набитым ртом. – Конечно, не хватает лимона, но все же… все же. Проф, меня сейчас вывернет, – предупредил Уберфюрер. О! Иван выпрямился. Только этого нам не хватало. – Это же деликатес, молодой человек! В прежние времена его в лучших ресторанах Парижа… – Да знаю я! – ответил голос Убера. – Но то при свете! При свете бы и я съел парочку. Хуйли, деликатес. Но в темноте?! Мерзкие, скользкие… Профессор закашлялся. – Зачем же так преувеличивать? – сказал он наконец. – Улитки, конечно, не особо привлекательны внешне и шевелятся, но… Уберфюрер, в панике: – Бля, они шевелятся! – Кто шевелится?! Пауза. – Профессор, это вы сказали? – осторожно спросил Иван, хотя уже понимал, что – нет. Голос был своеобразный по тембру. Незнакомый. С необычным мягким произношением. – Конечно, нет, – возмутился профессор. – Миша, ты? – Не-а. – Ты еще меня спроси, – язвительно предложил из темноты Уберфюрер. – Ясно же, что тут есть кто-то еще, кроме нас трех… извините, профессор… четырех придурков. Эй! Слышишь? Отзовись! Молчание. Капающая вода. – Я спросил, кто тут еще есть? – Уберфюрер начал терять терпение. – А ну отзовись! Молчание. – Отзовись, говорю, – ласковым, до мурашек по коже, голосом попросил Убер. – Я вообще-то добрый, конечно. Но могу и в лоб – даже на ощупь. Кто тут есть? – Я, – сказали в темноте. Эта клетка находилась гораздо ближе к выходу. Когда горела свеча, ее обитателя Иван не заметил. – Кто «я»? Как зовут? – допрашивал скинхед. – Юра зовут, – ответил тот же голос. Пауза. – Иногда еще Нельсоном называют. – Как британского адмирала, что ли? – спросил Уберфюрер. – Ну… – пауза. – Не совсем. – У меня есть другие варианты. – Водяник зашептал совсем рядом. – Но что-то я не думаю, что нашему другу они понравятся… – С какой станции? – продолжал допрос Уберфюрер. – С «Техноложки», – ответил невидимый Юра. – Ни фига себе! Так ты из «мазутов»? А как сюда попал? – По глупости. – Оно и понятно, что не от великого ума, – вздохнул Убер. – Правда, Проф? Водяник обиженно засопел в темноте. – Не боись, братан. – подбодрил Уберфюрер. – Мы тебя отсюда вытащим. Кстати, – скинхед помедлил. – У кого есть варианты, как это провернуть? * * * Варианты не появились ни через четыре кормежки – двое суток, отметил Иван, ни через пять, ни через шесть. Тюремщик все так же шаркающее развозил еду – иногда это были не улитки, а грибы, иногда безвкусная, без соли, вареная крупа. Час выбора приближался. А они пока ничего не придумали. Что можно сделать против слепых – в полной темноте? Что вообще можно сделать? – Профессор, – сказал Кузнецов жалобно, – я не хотел говорить. Но я уже давно вижу… вижу свет и слышу голоса. Словно со мной кто-то говорит. Но мне кажется, что на самом деле этого нет. Я… что со мной? |