Онлайн книга «Всё лучшее в жизни либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению (сборник)»
|
– Что мне читать? А петь? Может, Бог спасет, а может, что-нибудь и спою… Только я все песни забыла. Все забыла… – Ну, хорошо, тогда спой какую-нибудь мелодию без слов. И вытащи носовой платок из рукава, – приказал сидящий в зале Михоэлс. – Следи за музыкой, веди себя так, как подсказывает музыка… И он дал знак пианисту. Пианист одновременно пил чай, читал газету и пробегал пальцами по клавишам. Впрочем, дело свое он знал великолепно. Поет. Слышит из зала: – Это же песня из нашего спектакля! А она и понятия не имела. …Бернард Шоу в письме к одной актрисе писал: «Я буду нашептывать Вам на ухо текст, и Вы его запомните просто на слух, как песню. Так надо бы заучивать все роли: в моей идеальной труппе не будет ни одной грамотной актрисы». – Спасибо, – услыхала она голос Михоэлса. – Знаешь, все так на тебя смотрели, – шепнет подруга. – И Михоэлс! Наверное, возьмут! Так началась ее жизнь в студии и в ГОСЕТе. А дальше… Дочь Михоэлса Наталья Михоэлс-Вовси в книге об отце прекрасно изобразила театральную студию взглядом со стороны. Вот « пухлая, вся в завитушках коротконогая девица. – Как тебя зовут? – Хая Паршивая… – Что ты умеешь делать, Хая Паршивая? – Делать сцены, – басом отвечает Хая. – Как… делать сцены?.. Хая решительно взбирается на импровизированную эстраду и картаво и хрипло исполняет «Широка страна моя родная!». В зале хохот ». Михоэлс смеется больше всех. « Как твое имя? – Лева. – Почему ты, Лева, хочешь стать актером? – Потому что они поздно встают ». (Наталья Вовси-Михоэлс) Такие истории у нас в крови. Приходит в Союз писателей человек с толстым портфелем. – Присаживайтесь, – прошу. – Кто вы? – Коллега Иосифа Бродского. И тут же без паузы спрашивает: – Знаете ли вы писать в рифму? Думаю: «Если его письменная речь отдаленно напоминает устную, – быть ему писателем года». 6– Как жаль, что нельзя убежать из жизни, когда ты молода! Как все мы потешались над возрастом! Кто-то из стариков упал за кулисами. Сломал… переносицу. Тут как тут актер, который всегда попадал в какую-то злую точку. Уже всем рассказывает: «Слыхали? Слыхали? Муж актрисы Р. девяносто двух лет, упал и сломал себе… нос. Актриса Р. опасается, что это может обезобразить его на всю жизнь…» Смеемся, смеемся. Вдруг: – Ты Этель? А я директор театра – Беленький… Слушай, только не принимай всерьез все, что я скажу. Михоэлс хочет попробовать тебя на роль. – Какую? – Рейзл в «Блуждающих звездах». – Что такое «Блуждающие звезды»? – Двое влюбленных из романа Шолом-Алейхема. В труппе Гоцмаха «звезда» – Лейбл; в труппе Щупака и Муравчика «звезда» Рейзл. Лейб и Рейзл любят друг друга… – Так почему же они не встретятся?! – У их счастья – две левые руки. В общем, если не получится – не переживай…Зовет Михоэлс: – Помнишь… мелодию?.. Поет. – Так… Теперь я дам тебе три слова. – Какие? – «Почему ты наш отец, почему, ведь, кажется, отец, ай-яй-яй!» – подсказывает Михоэлс мелодию. И она сочиняет песенку, которая останется в спектакле навсегда! Сам роман прочла ночью. За ночь до вызова в театр. Обычно спала в тетином кабинете. Диван кожаный, засыпала мгновенно. Даже сваливалась с него. А тут сказала: – Спать нельзя! Зажгла огромную лампу и за ночь прочла весь роман. Тетя кричала: – Что ты делаешь, хочешь израсходовать месячный лимит? Теперь она знала, что происходит. Лейбл и Рейзл полюбили друг друга еще в местечке, но встретиться им не суждено, так как гастроли двух трупп не совпадают. О, как ей хотелось, чтобы они встретились!.. Начинает песню, и вдруг все у нее превращается в молитву. Она обращается к небу. К Богу. Разговаривает с Богом. Бог для нее стал отцом, которого дал ей Михоэлс.…Поднимает руки вверх. Руки у нее красивые, не надо их ставить, природа поставила, и слово пошло вверх, вверх, вместе с руками и песня как бы сама выходила из нее. Сама удивлялась: не играет – живет… Михоэлсу только это и надо. На его глазах рождается знаменитая песня. И вот уже крики: – Бис! Браво! Буря аплодисментов… Песня заканчивалась вопросом. Видимо потому, что в вопросе всегда больше правды, чем в ответе. Все народы говорят: «Да!» – а евреи вместо восклицательного знака ставят знак вопросительный: «Да?», между прочим, очень похоже на «Нет». Это Михоэлс считал, что интуиции у нее больше, чем таланта… Сегодня она знает, что все в мире поставлено с ног на голову. И что жизнь нужно было бы начинать со старости, обладая всеми преимуществами старости – положением, опытом, богатством, – и кончать молодостью – когда всем этим можно насладиться. А сейчас все устроено так, что в юности у вас нет копеечки, на которую можно получить столько удовольствий, а в старости если и есть копейка, то уже нет ничего такого, что хотелось бы купить… А Михоэлс тогда сказал: – Лучшей Рейзл нам не найти! Позже, выступая в Нью-Йорке, ее Учитель объяснил: «Нам нужна была молоденькая и обворожительная девушка. Мы не хотели никаких компромиссов в отношении этой центральной роли и искали молоденькую особу. И нашли, на первом курсе нашей студии. У нас была юная студентка – ей было всего шестнадцать лет, ей мы доверили центральную роль в «Блуждающих звездах» и не ошиблись!»Ее муж, замечательный композитор Лев Коган, сказал: – Занимается исключительно самоедством. Из сделанного – ничего не нравится. Никаких похвальных слов о себе всерьез не принимает. Я проверил. Точно. В ее глазах – бесконечная грусть о недостижимом…А тогда она каждый понедельник в 11 утра приходила на репетицию к Михоэлсу. Репетиции шли в его кабинете. Там всегда было полно посетителей. Однажды в этой очереди вдруг увидела великого тенора – Лемешева с женой! Лемешева! Моя мама, жена дирижера, рассказывала: чтоб постоять в калошах Сергея Лемешева в раздевалке театра, его поклонницы платили деньги! И немалые… Соломон Михайлович никогда не повышал на нее голоса: |