Онлайн книга «Птицы его жизни»
|
– И что? – Мне сказали, что это лишнее, хватит и английского. – Но на работу взяли? – Нет. Сказали, что не хотят платить лишнее за ненужные им языки. – Какой идиотизм! – Я тоже так подумала и решила, что работать с такими идиотами себе дороже. Так все же, Андрей Олегович, что же нам предстоит? – Да-да, извините, я отвлекся. С вами приятно болтать, а я, да будет вам известно, страшный болтун. Но к делу! Сегодня днем у нас обед с партнерами, вечером еще одна встреча. Завтра тоже деловой обед. И еще у меня будет к вам личная просьба: не могли бы вы купить хороший подарок для моей жены, у нее на следующей неделе день рождения. – Ну, переговоры меня не смущают, а вот подарок для жены – это куда сложнее. Я же не знаю вашу жену, какие у нее вкусы, что она любит. – Глашенька, моей Людмиле Арсеньевне исполняется пятьдесят восемь лет, значит, что-то молодежное ей не подойдет. Обычно я дарю ей просто какую-то сумму, но на сей раз хотелось бы что-то еще. – Поняла. Тогда, может быть, хорошую дорогую сумку, в которую и положите вашу сумму? Академик хлопнул в ладоши. – Роскошная идея! Но какая это должна быть сумка? – А какие ваша жена носит? На длинном ремне или же с двумя ручками, мягкая или, наоборот, жесткая? – Господи помилуй! – А у вашей жены есть близкая подруга? – Есть, а что? – А вы позвоните ей и объясните ситуацию. Близкая подруга должна знать такие вещи. – В самом деле! – обрадовался Андрей Олегович. – Роскошная идея! И уже через десять минут я знала, что сумка должна быть мягкой, на длинном ремне и непременно с карманчиком для ключей снаружи. Потом академик вручил мне еще одну карточку на покупку сумки и довольно пухлый конверт. – Это ваш гонорар. – Но я пока его не заработала. – Заработаете! А вдруг вам тоже захочется что-то себе купить. – Ну что ж, спасибо большое! В Вене нас встретили, отвезли в хороший отель, дали час на сборы и потом повезли на деловой обед. Переговоры были весьма оживленными, и у меня практически не было возможности нормально поесть. Ничего страшного, с голодухи не помру. Потом мы с академиком решили пойти пешком в отель. – Фу, как я устаю от этих переговоров, и как меня бесит моя вынужденная беспомощность. Ужасно в наше время не владеть ни одним иностранным языком… Это чудовищно глупо и нелепо, но я катастрофически неспособен к языкам. – А я на что? По-моему, я справилась. – Конечно, справились, на пять с плюсом, но остались голодная. Вот что, Глаша, сейчас мы зайдем в какое-нибудь кафе и вы нормально поедите. И не вздумайте возражать. – А я и не возражаю. Я чувствовала себя прекрасно. Дивный город, явно удачные переговоры и удивительно славный этот Андрей Олегович. А утром еще предстоит пусть недолгий, но шопинг. Что еще надо в отпуске женщине? Разве что еще разок встретить Мирослава. Но это же нереально… В самолете на обратном пути Андрей Олегович вдруг спросил: – Глашенька, скажите, а где вы обычно работаете? – В одной рекламной фирме. Довольно крупной. – И что вы там делаете с вашим культурным багажом? На мой взгляд, реклама просто рассадник безграмотности и бескультурья. – Пожалуй, я с вами соглашусь, – улыбнулась я, – но я просто перевожу всякие тексты, деловую переписку, и, по мере сил, стараюсь делать это грамотно. К тому же, мне там неплохо платят. И еще я участвую в переговорах с иностранными заказчиками. Как-то так… – А коллектив приличный? – Да не сказала бы, бабья много и, соответственно склок тоже хватает, но я по мере сил стараюсь держаться в стороне. Единственный недостаток, и довольно существенный, – это далеко от дома. А почему вы спросили, Андрей Олегович? – Да вот пообщался с вами два дня, и возникло желание сманить вас к себе в контору. Я минимум раз в неделю встречаюсь с иностранными партнерами, изредка в Москве, а чаще летаю за рубеж, а с языками у меня сами знаете… Моя помощница выходит замуж и уезжает в Македонию. Вот я и подумал… К тому же Игорь говорил мне, что вы любите путешествовать… – Люблю, но… – Разумеется, я понимаю, в подобных поездках, да еще с таким старым хрычом много не увидишь, но все-таки… С вами легко и приятно, у вас есть чувство юмора, что для меня очень важно, знаете ли. Полагаю, что смогу вам платить не меньше плюс командировочные. И кроме работы со мной непосредственно вы еще будете переводить разные тексты по мере необходимости. А кстати, где вы живете? – На Селезневке. – Позвольте, это же совсем рядом. А наша контора на улице Достоевского! – Быть не может! Это же пешком всего ничего! – обрадовалась я. – Соглашайтесь, Глаша! К тому же у нас коллектив в основном мужской! – Андрей Олегович, а вы отдаете себе отчет в том, что многие станут говорить, будто я ваша любовница? – Не смешите меня, деточка! Все знают, сколько мне лет, знают, что я не самый здоровый человек, у меня чудесная жена и вообще… И потом, пусть, в конце концов, судачат… – вдруг рассердился Андрей Олегович. – Мне на все пересуды начхать! Поймите, Глаша, мне никогда еще в деловых поездках не было так комфортно. – Спасибо, приятно слышать, и предложение ваше очень лестно для меня. Но можно я все-таки подумаю? – Конечно, Глаша, думайте. Посоветуйтесь с Игорем, он ведь тоже со мной работает. И сможет в корне пресекать всякие кривотолки, ежели они возникнут. И вдруг внутренний голос сказал мне: что тут думать, соглашайся, дуреха! К тому же этот человек знал моего деда, учился у него. Я еще медлила с ответом, но тут мимо прошла одна из стюардесс, на бейджике было написано «Эвелина». В моей нынешней конторе Эвелина Серова была склочницей номер один. И она вечно цеплялась ко мне по любому поводу. – Андрей Олегович, я согласна! – Счастлив это слышать, Глашенька! – Он даже хлопнул в ладоши. – Но вам, вероятно, придется отрабатывать две недели? Да и я все должен уладить с вашей предшественницей. Мы обсудили еще кучу каких-то деталей и остались весьма довольны друг другом. Мне было с ним легко, почти как с дедом. Академика Борисова встречала служебная машина, и он подвез меня до дому. Войдя в квартиру, я первым делом позвонила Игорю и рассказала о предложении Андрея Олеговича. – Вот и молодец, что согласилась. С ним иметь дело одно удовольствие. Настоящий русский интеллигент. Вроде твоего деда. – Я это уже поняла и оценила. Но ты все же расскажи мне о нем поподробнее, чтобы я невольно не допустила какой-то бестактности. |