Онлайн книга «Холодные звезды (сборник)»
|
Хорошее слово – «пощечина». Придумается же такое. Емко и обидно. – Ник… – неуверенно сказал Таг за моей спиной. – Ник, ты слышишь меня? – Да. – Мы попробуем поставить вопрос о пересмотре решения. Через год, два. Если твое выздоровление пойдет хорошо. – Что такое санаторий, Таг? – Место, где лечат асоциальные наклонности. – А как лечат? – Я не знаю, Ник. – Санаторий – он один, на всю Родину? – Нет, конечно. – Значит, асоциальных – много? Они долго молчали. Потом Ган сказал: – Этого мы не знаем, Ник. Это не принято обсуждать. – Хорошо живете, ребятки. Кажется, кто-то из них вздохнул. – Ты был не прав, Ник, – сказал Таг. – Ты поступил очень неправильно. Отвратительно. – У меня будет время сменить мнение. Или укрепиться в нем. Вы станете меня посещать? – Я не знаю, возможно ли это, – признался Таг. – Ладно, захотите – узнаете. Найти-то меня сумеете? – Твой санаторий называется «Свежий ветер». Мы запомним. – Приятное название, – согласился я. Сквозь деревья пробился слабый свет. Кабина мерцала, светился пластик, по нему скользили бледно-сиреневые всполохи. – Мы любили в детстве приходить сюда, – сказал я. – Спрятаться в кустах и смотреть на этот свет. И мечтать, что кто-нибудь прибудет в интернат и с ним можно будет поболтать. Подставить голову под ласковую руку. А может быть, нас захотят навестить родители. Хоть это было бы совершенно нереальным событием. Тишина за спиной. – Ты вспомнил? – спросил Таг. – Нет, ребята. Я знаю, что так было. – Почему? – Потому что я больной, асоциальный тип. Остановившись у кабины, я немного полюбовался переливами света. Спросил: – Ну, какой номер кабины в «Свежем ветре»? – Там всего одна кабина. – Таг замялся и неловко добавил: – Ты не сможешь воспользоваться терминалом. У тебя сняты социальные права. – Тогда давай работай. Он прошел к кабине, коснулся активатора. Двери открылись. – Не будем прощаться? – спросил я. Ребята молчали. – Передайте привет Катти, – сказал я. – Скажите, что я сожалею, что так все вышло. Но иначе поступить я не мог. – Ну почему, почему, Ник? – с мукой в голосе воскликнул Таг. – Да потому, что подлецов надо бить по морде. Невзирая на последствия. Было уже совсем темно, и я не увидел их лиц. Вошел в кабину, поднял руку, прощаясь. Односторонний переход. Санаторий «Свежий ветер». – Валяй, жестянка, – буркнул я. Под ногами вспыхнуло, и тьма за кабиной слегка развеялась. Вот я и прибыл. …Санаторий назвали не зря. Ветер здесь был свежий. Даже слишком. Я стоял по щиколотку в снегу. Ледяная крупка секла лицо. Не очень-то к месту здесь мой костюмчик. Но остается порадоваться, что я не в шортах и рубашечке с короткими рукавами. Цилиндр транспортной кабины казался единственным признаком цивилизации на этом бескрайнем снежном поле. Небо было затянуто серой мглой, едва-едва светлеющей на западе под последними Матушкиными лучами. Я обернулся налево, направо – в мгновенной панике, что так все и было задумано. Одинокая кабина посреди снежной пустыни. И «социальные права» сняты. Впрочем, они бы мне ничем не помогли. На кабине вообще не оказалось терминала. Дорога в один конец. Я сделал шаг, другой, ощущая, как заползает в ботинки сухой рассыпчатый снег. Провалился по колено. – Это что же… – прошептал я. Так нелепо и безнадежно! – Подлецы! И увидел редкую цепочку огоньков на горизонте. Значит, жизнь наличествует… Там стоят какие-то вышки или башни. Довольно далеко. Идти к ним? Я еще раз окинул взглядом аккуратный круг огоньков. Похоже, они что-то ограждали. То ли транспортную кабину, то ли… Шагах в двухстах, полузасыпанные снегом – вот почему я их сразу не увидел, – тянулись низкие невзрачные здания. – А вот и санаторий, – сказал я вслух, ловя ртом снежные брызги. – Пришло время отдыхать, Никки… Идти по снегу было трудно. И самое главное – обидно. В глазах до сих пор стояли аккуратные городские улицы, тропинки интерната. Тело еще помнило летнее тепло. Здесь – словно изнанка мира. Холод и ночь. Спасибо, Наставник. Наконец я добрел до зданий – рифленые стены, темные окна, плоские, украшенные сугробами и наледью крыши. Однако у дверей снег был утоптан, и это давало надежду. Ну… Выбирать было не из чего, и я подошел к ближайшей двери. Коснулся ее ладонью – никакого эффекта. Толкнул – открываться наружу она никак не могла, при таких снегопадах это просто неразумно, утром не выйдешь… Интересно, а откуда я это знаю? Впрочем, не важно. Что же мне теперь, замерзать? Бегать от здания к зданию? Я пнул дверь, забарабанил в нее кулаками, не чувствуя боли в застывших пальцах. Прошло не меньше минуты, прежде чем раздался щелчок и дверь скользнула в стену. Просторный тамбур. Ослепительные лампы под потолком. Кубический решетчатый предмет у двери – я сразу почувствовал идущее от него тепло. И коренастый пожилой мужчина, открывший мне двери. Он был лысый, и съехавшая на затылок вязаная шапочка демонстрировала какие-то подсохшие лишаи, покрывающие голову. Глазки маленькие, светло-голубые, буравящие насквозь. Лицо смуглое, скуластое. Одет в какие-то толстые бесформенные одежды грязно-серого цвета. – Пришел? – поинтересовался мужчина. Значит, меня ждали. И предоставили добираться от кабины самому, прекрасно понимая, что я могу просто не заметить зданий. Я шагнул вперед, отстраняя мужчину. Тот молча посторонился. Сев перед кубом нагревателя, я протянул к теплу одеревеневшие руки. Тело медленно отходило от холода. Помедлив, мужчина закрыл дверь. Стоял, не торопя меня. Сняв обувь, я вытряхнул забившийся снег. Тонкие белые носки стали бурыми и мокрыми, но снимать их духу не хватило. Усевшись поудобнее, я протянул ноги к теплу. – Тут и поселишься? – негромко спросил мужчина. – Посмотрим, – бросил я, не оборачиваясь. Мужчина хмыкнул – кажется, мое поведение ему понравилось. |