Онлайн книга «Скромница для злодея»
|
– Значит, теперь ты хочешь поговорить? Домой мы ехали в полном молчании. – Я бы не назвал это молчанием. – О, нет? – Нет. Я бы назвал это потерей дара речи. Она фыркнула, стягивая перчатки. Фелисити воспользовалась этой минутой, чтобы не смотреть брату в глаза и не испытывать жаркого чувства вины, пронизывающего ее насквозь при мысли, что придется обсуждать этот катастрофический вечер. – Боже праведный, Фелисити! Я не уверен, что в христианском мире найдется хоть один брат, который сумеет подобрать нужные слова по поводу твоего нахальства. – О, пожалуйста! Всего лишь одна крохотная ложь. – Она направилась к лестнице, махнув рукой и пытаясь сделать вид, что вовсе не перепугана до смерти. – Множество людей совершали куда более вопиющие поступки. Можно подумать, я пошла работать в бордель. Глаза Артура чуть не вывалились из орбит. – Крохотная ложь? – И прежде, чем она успела ответить, он добавил: – И ты даже слово «бордель» знать не должна. Она обернулась, успев подняться на две ступеньки выше своего близнеца. – В самом деле? – В самом деле. – Полагаю, ты думаешь, что мне не пристало знать слово «бордель». – Не думаю. Знаю. И хватит говорить «бордель». – Я тебя смущаю? Брат прищурил карие глаза. – Нет, но я вижу, что тебе этого хочется. И я не желаю, чтобы ты оскорбляла чувства Ирвинга. Дворецкий вскинул брови. Фелисити повернулась к нему. – Я оскорбляю ваши чувства, Ирвинг? – Не больше, чем обычно, миледи, – со всей серьезностью произнес старик. Он ушел, а Фелисити коротко рассмеялась. – Я счастлив, что хоть кто-то из нас все еще может находить в нашем положении удовольствие. – Артур посмотрел на большую люстру над головой и сказал: – Боже праведный, Фелисити. Что ж, они вернулись туда, откуда начали. Ее снова пронзило чувством вины, паникой и ощутимым страхом. – Я не собиралась этого говорить. Брат кинул на нее взгляд. – Бордель? – О, теперь шутишь ты? Он развел руками. – Я не знаю, что еще делать. – Артур замолчал, потом ему в голову пришло еще кое-что. Совершенно очевидное. – Как ты вообще могла подумать… – Знаю, – перебила она. – Нет, не думаю. То, что ты сделала… – Я знаю, – настойчиво повторила Фелисити. – Фелисити. Ты сообщила всему миру, что выходишь замуж за герцога Марвика. Ее уже подташнивало. – Это был не весь мир. – Нет, всего лишь шестеро величайших сплетников и сплетниц. Должен добавить, ни один из которых тебя не любит, так что вряд ли мы сумеем заткнуть им рты. – Напоминание об их неприязни ничуть не помогло успокоить ноющий желудок. Однако Артур, ничего не заметив, настырно продолжал: – Не то чтобы это имело значение. Учитывая скорость, с которой новость распространилась по бальному залу, ты с таким же успехом могла прокричать это с оркестровых подмостков. Мне пришлось срочно выбираться наружу, чтобы Марвик не отыскал меня и не начал выяснять отношения. Или того хуже, при всех собравшихся вслух назвал бы тебя лгуньей. Она совершила ужасную ошибку и знала это. Но они так ее разозлили. И вели себя невероятно жестоко. А она была так одинока. – Я не хотела… Артур вздохнул, длинно и тяжело, словно под гнетом невидимого бремени. – Ты никогда не хочешь. Он произнес это очень тихо, почти прошептал, словно не желал, чтобы Фелисити услышала. Или как будто ее тут и вовсе не было. Но она, разумеется, тут была. Возможно, будет тут всегда. – Артур… – Ты не хотела, чтобы тебя застали в спальне мужчины… – Я даже не знала, что это была его спальня! Всего лишь запертая дверь. На верхнем этаже в доме, где давали бал, на котором разбилось ее сердце. Конечно, Артур никогда этого не поймет. С его точки зрения, это был невероятно глупый поступок. Возможно, и так. Но сейчас он собирался сказать что-то еще. – В последующие месяцы ты не хотела отвергнуть три выгодных предложения руки и сердца. Фелисити резко выпрямилась. Это она как раз хотела. – Эти предложения можно считать выгодными, если тебе нравятся престарелые или тупые мужчины. – Это были мужчины, которые хотели на тебе жениться, Фелисити. – Нет, это были мужчины, которые хотели жениться на моем приданом. Хотели войти в дело с тобой, – подчеркнула она. Артур обладал великолепной деловой хваткой и умел превратить в золото даже гусиные перья. – Один из них даже сказал мне, что я могу остаться жить в своем доме, если хочу. Щеки ее брата побагровели. – И что в этом плохого? Она моргнула. – Жить порознь с мужем в браке без любви? – Прошу тебя, – насмешливо бросил Артур, – теперь, значит, мы хотим влюбиться? С таким же успехом могла бы просто забраться на ту чертову полку и сидеть на ней вечно. Фелисити прищурилась. – А что такого? Ты же любишь. Артур резко выдохнул. – Это другое. Несколько лет назад Артур по большой любви женился на леди Прюденс Фезерстоун. Прю была девушкой, жившей в разорившемся поместье рядом с загородным имением отца Артура и Фелисити, и весь Лондон вздыхал, говоря о блестящем молодом графе Грауте, наследнике маркизата, и его бедной, но прелестной супруге, немедленно родившей своему ослепленному любовью мужу наследника и сейчас сидевшей дома в ожидании второго. Прю с Артуром обожали друг друга абсолютно безрассудно, хотя в реальность их любви никто не верит до тех пор, пока не увидит своими глазами. Они никогда не ссорились, им нравилось одно и то же, и их часто видели вместе в укромных уголках лондонских бальных залов, потому что обществу других они предпочитали компанию друг друга. По правде сказать, от этого тошнило. Но значит, такое вполне возможно, верно? – Почему? – Потому что я знал Прю всю свою жизнь, а любовь приходит не ко всем. – Он помолчал и добавил: – А если и приходит, то приносит с собой свои трудности. Фелисити склонила голову набок. Что бы это значило? – Артур? Он покачал головой, отказываясь отвечать. – Суть в том, что тебе уже двадцать семь, так что пора перестать метаться, нужно выйти замуж за приличного мужчину. Разумеется, теперь ты сделала это практически невозможным. |