Книга Сладкая опасность, страница 42 – Венди Хаггинс

— И что произошло? — Я не только чувствовала, но и слышала, как бешено пульсирует кровь.

Марна покачала головой, показывая, что не знает, и слово взяла Джинджер.

— По-видимому, подонок в конце концов сдался и попался. Разумеется, он думал о тебе, когда — ах, Анна…

— Джин! Не. Помогай!

Но Джинджер и не подумала остановиться.

— Интересно, он был злым и грубым или нежным и…

— Заткнись! — крикнула уже я, и Джинджер крепко сжала продолжавшие растягиваться в улыбке губы, а я повернулась к Марне.

— Ты собиралась мне рассказать?

— Конечно! Но мне было страшно. И я ждала, пока не узнала, что ты едешь к нему.

Это надо было срочно поправить.

— Какой у него номер?

— Не знаю. Честно. Он его опять поменял.

Я не сдержала разочарованного стона.

— А я, если бы ты меня просто попросила, дала бы тебе его номер в любой момент, — сказала Джинджер.

Мы с Марной уставились на нее в полном изумлении.

— Точно бы дала? — с сомнением спросила я.

Она приподняла одно плечо и принялась изучать ноготь большого пальца.

— Меня-то он ни разу не просил этого не делать. Только Марну.

Но мы по-прежнему не сводили с нее глаз, и в конце концов она, тяжело вздохнув, объяснила:

— Смотри. Он, вообще-то, полнейшая задница, а тут с ним что-то случилось. Я ни разу не видела, чтобы он чего-то или кого-то по-настоящему хотел, — пока не появилась ты. Похоже даже, что без тебя его сильнее тянет к саморазрушению, чем тянуло бы с тобой. Поэтому да, я бы дала тебе номер мерзавца — пусть сходит с ума, раз ничего другого не остается. Но нового номера у меня тоже нет.

Мы с Марной переглянулись, не решаясь нарушить молчание.

— О! — сказала я в конце концов, потому что никаких других слов у меня уже не было.

Джинджер вытащила телефон, посмотрела время и сказала Марне:

— Пора ехать.

— Удачи тебе в Калифорнии, — Марна обняла меня на прощание. — Мне жаль, — повторила она, выпрямляясь.

Я тяжело сглотнула.

— Спасибо.

Джинджер, к моему удивлению, тоже наклонилась и быстро меня обняла, а затем, осознав, что сделала, прокашлялась, чуть отодвинулась и взглянула мне в глаза.

— Не передашь от меня весточку Блейку?

— Ладно, — согласилась я.

Шаловливо взмахнув ресницами, она наклонилась ближе, и я обмерла, почувствовав, что ее мягкие губки соприкоснулись с моими. Затем она прижалась ко мне бедрами и провела языком по моим губам, а я пискнула, отскочила и прикрыла рот рукой.

— Как мне кажется, — Джинджер ухмыльнулась, — лучше передать это, когда рядом не будет Кая.

— Ну, что ты за свинья! — Марна провела по плечу сестры тыльной стороной ладони.

Джинджер засмеялась, и они начали садиться в машину, обмениваясь шуточками. Марна напоследок послала мне виноватый взгляд через плечо, я в ответ нервно пробормотала что-то нечленораздельное и пошла к своему подъезду, стараясь по дороге стряхнуть все это с себя.

Нет уж, такую весточку я доставлять не собиралась.

Я присела на бетонные ступени и с минуту размышляла о том, как было бы прекрасно иметь в голове кнопку «Выкл.». Нажала — и можно ни о чем не думать. Десять минут назад я с восторгом предвкушала встречу с Каиданом, а теперь от этого восторга мало что осталось. Вздохнув, я заставила себя подняться.

— Пока тебя не было, твой телефон тут с ума сходил, — предупредила меня Патти, показывая на мою сумочку.

Я проверила сообщения — их было шесть, все о сегодняшней выпускной вечеринке. Патти окинула меня грустным взглядом, и я почувствовала, как у меня опускаются плечи. Пора собираться и идти.

Уже ночью, вернувшись домой, я позвонила отцу.

— Как прошел вечер? — спросил он.

— Нормально. Прилетал один дух, но он был не всё время.

— Хорошо.

— У меня к тебе довольно странный вопрос, — начала я. — Говорят, существуют испы, у которых больше одного греха. Такое возможно?

— Да, безусловно. Это вещь редкая, но не неслыханная. В прежние времена, когда на земле жило меньше людей, повелителей тоже было меньше, так что некоторые отвечали сразу за несколько видов искушений. Я самый, так сказать, молодой из повелителей, появился здесь лишь в восемнадцатом веке. У меня всего один грех, и у тебя, тем самым, ни с чем другим серьезных проблем быть не должно. А что-то есть?

— Нет-нет, не у меня, это просто любопытство.

— Среди отцов твоих приятелей, — продолжал отец, — только один в какой-то момент отвечал за два греха. Это Алоцер: до того, как явился Фарзуф, он был повелителем гнева и похоти. Постой-ка — а кто именно говорил тебе о нескольких грехах?

Я прокашлялась.

— Ну, да, я это слышала от Копа, — и я заторопилась сменить тему. — Жаль, что ты не остался сегодня. Так забавно было наблюдать за Джинджер и Патти…

— Не спеши так, погоди секундочку.

Я крепче сжала трубку в руке и невинным тоном спросила:

— Да?

Тишина.

— Скажи, пожалуйста, у Копано нет греха похоти?

Я зажмурилась.

— Отец, он исключительно хорошо владеет собой…

Непонятный шум на другом конце линии не дал мне договорить — вероятно, отец ругался последними словами, прикрыв микрофон рукой. Я съежилась от ужаса.

Наконец ругань закончилась, и отец спросил:

— Что между вами произошло?

Почему я так боялась его гнева, даже по телефону?

— Это целиком моя вина…

— Не желаю этого слушать! Просто скажи, что ничего не было!

— Ничего не было, — уверила я его. — Честное слово. — Это не было ложью, поскольку отец явно имел в виду секс.

Некоторое время мы оба молчали, успокаиваясь. Затем я прошептала:

— Отец, прошу тебя, не сердись на него.

— Я и не сержусь. — Он вздохнул. — На самом деле Коп поговорил со мной после того, как вы вернулись из Австралии. Сказал, что ему, видимо, больше не следует тебя сопровождать. Я решил, что ему мешают чувства, которые он испытывает к тебе.

— Да, именно это он и имел в виду. Слишком всё усложнилось.

— Ну, ладно. В Калифорнию ты едешь сама по себе, а для следующих поездок надо будет что-то придумать. Не хочу, отправлять тебя туда одну — слишком много неизвестных составляющих.

Я это понимала и была согласна.

— А можно еще один вопрос? Почему у Копа значок не красный? Или не красно-черный?