Онлайн книга «Психология бессознательного»
|
Он: «Да, это правда, ты ревнуешь, я это знаю. Это, должно быть, верно». По — видимому, мое объяснение, что маленькие мальчики приходят к маме в кровать, а большие спят в собственной кровати, мало импонировало ему. Я подозреваю, что желание дразнить лошадь, бить и кричать на нее относится не к маме, как он говорил, а ко мне. Он тогда указал на мать, потому что не решился мне сознаться в другом. В последние дни он особенно нежен по отношению ко мне». С чувством превосходства, которое так легко приобретается «потом», мы можем внести поправку в предположения отца, что желание Ганса дразнить лошадь двойное и составилось из темного садистского чувства по отношению к матери и ясного желания мести по отношению к отцу. Последнее не могло быть репродуцировано раньше, чем в связи с комплексом беременности не наступила очередь первого. При образовании фобии из бессознательных мыслей происходит процесс сгущения; поэтому пути психоанализа никогда не могут повторить пути развития невроза. «22 апреля. Сегодня утром Ганс опять «что — то подумал». «Один уличный мальчишка ехал в вагончике; пришел кондуктор, раздел мальчишку донага и оставил его там до утра, а утром мальчик заплатил кондуктору 50 000 гульденов, чтобы тот позволил ему ехать в этом вагончике». (Против нас проходит Северная железная дорога. На запасном пути стоит дрезина. На ней Ганс видел мальчишку, и ему самому хотелось прокатиться на ней. Я ему сказал, что этого нельзя делать, а то придет кондуктор. Второй элемент фантазии — вытеснение желания обнажаться.)» Мы замечаем уже некоторое время, что фантазия Ганса работает «под знаком способов передвижения» и с известной последовательностью идет от лошади, которая тащит воз, к железной дороге. Так ко всякой боязни улиц со временем присоединяется страх перед железной дорогой. «Днем я узнаю, что Ганс все утро играл с резиновой куклой, которую он называл Гретой. Через отверстие, в которое раньше был вделан свисток, он воткнул в середину маленький перочинный ножик, а затем для того, чтобы ножик выпал из куклы, оторвал ей ноги. Няне он сказал, указывая на соответствующее место: «Смотри, здесь Wiwimасhег». Я: «Во что ты сегодня играл с куклой?» Он: «Я оторвал ей ноги, знаешь, почему? Потому что внутри был ножичек, который принадлежал маме. Я всунул его туда, где пуговка пищит, а потом я вырвал ноги, и оттуда ножик и выпал». Я: «Зачем же ты оторвал ноги? Чтобы ты мог видеть Wiwimacher?» Он: «Он и раньше там был, так что я его мог видеть». Я: «А зачем же ты всунул нож?» Он: «Не знаю». Я: «А как выглядит ножичек?» Он приносит мне его. Я: «Ты думаешь, что это, быть может, маленький ребенок?» Он: «Нет, я себе ничего не думал, но мне кажется, что аист или кто другой однажды получил маленького ребенка». Я: «Когда?» Он: «Однажды. Я об этом слышал, или я вовсе не слышал, или заговорился». Я: «Что значит заговорился?» Он: «Это неверно». Я: «Все, что ни говорят, немножко верно». Он: «Ну да, немножко». Я (сменяя тему): «Как, по — твоему, появляются на свет цыплята?» Он: «Аист выращивает их, нет, боженька». Я объясняю ему, что курицы несут яйца, а из яиц выходят цыплята. Ганс смеется. Я: «Почему ты смеешься?» Ганс: «Потому что мне нравится то, что ты рассказываешь». Он говорит, что он это уже видел. Я: «Где же?» Он: «У тебя». Я: «Где же я нес яйца?» Ганс: «В Гмундене ты положил яйцо в траву, и тут вдруг выскочил цыпленок. Ты однажды положил яйцо — это я знаю, я знаю это совершенно точно, потому что мне это мама рассказывала». Я: «Я спрошу маму, правда ли это». Ганс: «Это совсем неверно, но я уже раз положил яйцо, и оттуда выскочила курочка». Я: «Где?» Ганс: «В Гмундене; я лег в траву, нет, стал на колени, и дети тут совсем не смотрели, а наутро я и сказал им: «Ищите, дети, я вчера положил яйцо». И тут они вдруг посмотрели и вдруг нашли яйцо, и тут из него вышел маленький Ганс. Чего же ты смеешься? Мама этого не знает, и Каролина этого не знает, потому что никто не смотрел, а я вдруг положил яйцо, и вдруг оно там оказалось. Верно. Папа, когда вырастает курочка из яйца? Когда его оставляют в покое? Можно его есть?» Я объясняю ему это. Ганс: «Ну да, оставим его у курицы, тогда вырастет цыпленок. Упакуем его в ящик и отправим в Гмунден». Ганс смелым приемом захватил в свои руки ведение анализа, так как родители медлили с давно необходимыми разъяснениями, и в блестящей форме симптоматического действия показал: «Видите, я так представляю себе рождение». То, что он рассказывал няне о смысле его игры с куклой, было неискренне, а перед отцом он это прямо отрицает и говорит, что он только хотел видеть Wiwimacher. После того как отец в виде уступки рассказывает о происхождении цыплят из яиц, его неудовлетворенность, недоверие и имеющиеся знания соединяются для великолепной насмешки, которая в последних словах содержит уже определенный намек на рождение сестры. «Я: «Во что ты играл с куклой?» Ганс: «Я говорил ей: Грета». Я: «Почему?» Ганс: «Потому что я говорил — Грета». Я: «Кого же ты изображал?» Ганс: «Я ее нянчил как настоящего ребенка». Я: «Хотелось бы тебе иметь маленькую девочку?» Ганс: «О, да. Почему нет? Я бы хотел иметь, но маме не надо иметь, я этого не хочу». (Так он уже часто говорил. Он боится, что третий ребенок еще больше сократит его права.) Я: «Ведь только у женщины бывают дети». Ганс: «У меня будет девочка». Я: «Откуда же ты ее получишь?» Ганс: «Ну, от аиста. Он вынет девочку, положит девочку в яйцо, и из яйца тогда выйдет еще одна Анна, еще одна Анна. А из Анны будет еще одна Анна. Нет, выйдет только одна Анна». Я: «Тебе бы очень хотелось иметь девочку?» Ганс: «Да, в будущем году у меня появится одна, которая тоже будет называться Анна». Я: «Почему же мама не должна иметь девочки?» Ганс: «Потому что я хочу иметь девочку». Я: «Но у тебя же не может быть девочки». Ганс: «О, да, мальчик получает девочку, а девочка получает мальчика» [42] . Я: «У мальчика не бывает детей. Дети бывают только у женщин, у мам». |