Онлайн книга «Под знаком черного лебедя»
– Ух ты, – сказал Хьюго. – Какое царство потребления. Похоже, я умер и попал в «Хэрродс». И тут в лавку впорхнула Кейт Элфрик, лучшая подружка Джулии. Она подошла к прилавку одновременно с мамой Робина Саута. Мама Робина Саута пропустила Кейт вперед, поскольку та покупала лишь бутылку вина. Кейт уже исполнилось восемнадцать лет, поэтому ей продают вино. – Пасиб. – Мистер Ридд протянул Кейт сдачу. – Отмечаете что-то? – Да нет. Папа с мамой завтра вечером возвращаются из Норфолка. Хочу встретить их хорошим ужином. А это, – она постучала пальцем по бутылке, – завершающий штрих. – Молодец, молодец, – сказал мистер Ридд. – Слушаю вас, миссис Саут… Кейт миновала нас по пути к выходу. – Привет, Джейсон. – Привет, Кейт. – Привет, Кейт, – сказал Хьюго. – Я его кузен. – Тот, которого зовут Хьюго. – Кейт окинула Хьюго взглядом через очки, как у русской секретарши. Хьюго картинно зашатался от изумления: – Я всего лишь три часа в Лужке Черного Лебедя, и обо мне уже говорят? Я объяснил Хьюго, что это именно к Кейт Джулия пошла заниматься. – А, так вы та самая Кейт! – Он показал на вино. – «Либфраумильх»? – Да, – в голосе Кейт явственно слышалось «а твое какое дело?», – «Либфраумильх». – Сладковато. Вы, на мой взгляд, более сухого типа. Вам подошло бы шардоне. (Я вот из всех вин знаю только красное, белое, шипучее и розовое.) – Может, вы не так уж и хорошо разбираетесь в типах. – Все может быть, Кейт, – Хьюго пятерней зачесал волосы со лба, – все может быть. Ну что ж, не будем вас отрывать от повторения учебного материала. Без сомнения, вы с Джулией сидите над книгами, не разгибаясь. Надеюсь, мы с вами еще пересечемся как-нибудь. Она зловеще улыбнулась: – Не надейтесь особенно. – О, я не буду возлагать все мои надежды. Это было бы необдуманно. Но жизнь порою нас удивляет. Я еще молод, но это знаю твердо. Дойдя до двери, Кейт оглянулась. У Хьюго на лице уже читалось уверенное: «Вот видишь?» Кейт сердито вышла. – Какая… аппетитная. В этот миг Хьюго был похож на дядю Брайана. Я заплатил мистеру Ридду за кофе. – Да неужто это у вас настоящий засахаренный имбирь вон в той банке, на верхней полке? – спросил Хьюго. – Он самый, Блю. – Мистер Ридд зовет всех ребят «Блю», чтобы не запоминать имена. Он высморкался – нос у него, как у Панча. – Матушка миссис Юэн его любила, так что я для нее заказывал. Она отошла в лучший мир, и у меня осталась едва начатая банка. – Замечательно. Моя тетя Друзилла, к которой мы сейчас едем, просто обожает засахаренный имбирь. Простите, что я вас опять гоняю по лестнице, но… – Нет проблем, Блю, – мистер Ридд сунул носовой платок в карман, – никаких проблем! Он перетащил стремянку в нужное место, забрался на нее и потянулся за широкогорлой банкой. Хьюго оглянулся, проверяя, нет ли кого еще в лавке. Он ужом скользнул вперед, через прилавок, протянул руку между перекладинами лестницы, в шести дюймах от туфель мистера Ридда, схватил пачку сигарет «Лэмберт и Батлер» и так же ловко скользнул назад. Я произнес одними губами: «Что ты делаешь?!» Хьюго сунул пачку за пояс. Мистер Ридд оглянулся на нас с высоты и тряхнул банкой: – Тебе эту надо, Блю? – Да, мистер Ридд, именно эту мне и надо, – ответил Хьюго. – Отлично, отлично. Я чуть не обделался. И тут, пока мистер Ридд спускался по лестнице, Хьюго схватил с подставки два шоколадных яйца «Кэдбери» с кремовой начинкой и уронил в карман моего пальто. Если бы я начал сопротивляться или попытался положить их на место, мистер Ридд непременно увидел бы. И в довершение всего, в долю секунды между моментом, когда мистер Ридд коснулся ногами пола, и моментом, когда он повернулся к нам, Хьюго схватил пакетик ментолового драже от кашля «Друг рыбака» и сунул вслед за шоколадными яйцами. Пакетик зашуршал. Мистер Ридд смахнул пыль с банки. – Сколько тебе, Блю? Четверть фунта хватит? – Четверть фунта – отлично, мистер Ридд. – Почему ты… – Вешатель перехватил «спер», потом «свистнул», – украл курево? – «Курево» курят плебеи. Я курю сигареты. И я не краду. Крадут плебеи. Я – приватизирую. – Тогда почему ты приватизировал… – Теперь я не мог выговорить «сигареты». – Я тебя внимательно слушаю, – подбодрил меня Хьюго. – «Лэмберт и Батлер». – Если ты хотел спросить, почему я приватизировал сигареты, ответ будет такой: потому что курение – простое удовольствие без каких-либо осложнений, если не считать рака легких и болезней сердца. Но я надеюсь умереть раньше от чего-нибудь другого. Если же ты хотел спросить, почему я выбрал именно «Лэмберт и Батлер», то я выбрал их, потому что даже под страхом смерти не стану курить ничего другого, за исключением «Пассин клаудз». Но «Пассин клаудз» этот старый бомж у себя в лавчонке наверняка не держит. Я все еще не понимал: – У тебя что, нет денег на сигареты? Его это рассмешило. – Я что, похож на человека, у которого нет денег на сигареты? – Но зачем тогда рисковать? – О, приватизированная сигарета намного слаще. Теперь я знал, что чувствовала тетя Алиса тогда в гараже. – Но зачем ты взял шоколадные яйца и «Друга рыбака»? – «Друг рыбака» – моя защита от табачного запаха изо рта. А шоколадные яйца – защита от тебя. – Защита от меня? – Ты меня не заложишь, если у тебя самого в кармане приватизированный товар. Мимо, изрыгая ядовитые пары, поползла автоцистерна с бензином. – Я же не заложил тебя сегодня, когда ты довел Найджела до слез. – Довел Найджела до слез? Кто это довел Найджела до слез? Тут я обратил внимание на дом Кейт Элфрик, точнее, на серебристый «MG», стоящий в боковом проулке. Какой-то парень, который совершенно точно не был Джулией, открыл парадную дверь для Кейт, идущей к дому по дорожке с бутылкой в руках. В окне второго этажа пошевелилась занавеска. – Эй, гляди… – Идем! – Хьюго ринулся в открывшийся просвет между машинами. – Что «эй, гляди»? Мы рванули через дорогу, к тропе, которая ведет к озеру в лесах. – Ничего. – Да нет же, ты ее держишь, как голливудский фашист. Расслабься! Держи ее как авторучку. Вот. Теперь – да будет свет… |