Кирилл встал, тихонько оделся и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собою дверь. На первом этаже все еще горел свет, но было и так светло от солнечных лучей, падающих из широкого окна. Мысль о вчерашнем глупейшем приключении, поставившем на уши весь дом, не давала покоя. Рябинкин опустился на колени и склонил голову, пытаясь увидеть если не обрывки веревки, то хоть след от нее на деревянной балясине или гвоздь, к которому она была привязана. Но никаких гвоздей и иных следов не заметил, зато услышал голос Олега:
— Ты чего это там ползаешь, Кирилл Васильич? Потерял чего?
— Потерял, — охотно согласился Рябинкин, поднимаясь с колен и хлопая себя по карману брюк. — Ключи от машины где-то вывалились. В комнате нет. Пойду во дворе поищу. Тебе, случайно, нигде не попадались?
— Нет, — отрезал Олег. — Не попадались. Пойду помогу Наташе с завтраком.
Кирилл вышел на улицу, побродил по двору, делая вид, что ищет ключи, потом вернулся в дом и отправился в ванную умываться.
Вечером супруги опять повздорили. Зачинщицей ссоры стала Оксана. Сначала ей не понравилась музыка, которую Кирилл слушал, а когда он, не говоря ни слова, музыку выключил, она начала жаловаться на невнимание с его стороны. Рябинкин, у которого ныла сломанная когда-то нога и весь день болела голова, спросил:
— Не понимаю, чего ты от меня хочешь, Ксюша? На море я тебя свозил…
— На море! — скривила она губы. — Другие вон в Испанию едут! И не на десять дней, а на месяц хотя бы!
— На следующий год поедем в Испанию. Месяца, правда, не обещаю, но на две недели уж точно съездим. А может, даже этой осенью. Или на Новый год. Смотря как дела пойдут в магазинах. Потерпи немного. Не могу же я взвалить все на Олега, чтобы возить тебя по курортам. — Он с трудом сдерживал раздражение. — На мне фирма…
— Фирма, дела! Только и слышишь про дела!
— Между прочим, если бы не фирма, на что бы ты покупала все свои тряпки-шубки? И потом, вспомни, ты сама говорила, что хочешь другую машину!
Лучше бы он молчал! Оксана вдруг зарыдала в голос, стала кричать, что он попрекает ее каждым куском. Кирилл попытался успокоить ее, хотел даже извиниться, но потом вдруг разозлился и подумал: «А почему, собственно, я должен извиняться? Она сама затеяла эту свару, хотя должна отлично понимать, что все блага с неба не упали, а появились лишь в результате моей упорной трудовой деятельности».
Чувствуя, как в нем закипает гнев, Рябинкин решил уйти от дальнейших разбирательств, понимая, что добром это не кончится. Он молча развернулся и пошел к себе в кабинет.
Но Оксану, видимо, его бегство не устраивало. Она резко распахнула дверь в комнату и, захлебываясь слезами, принялась обвинять его в грубости, жадности, бессердечии и в прочих смертных грехах. А когда Кирилл, не сдержавшись, обозвал ее идиоткой и психически неуравновешенной личностью, отравившей ему жизнь, она внезапно замолчала и через минуту совершенно спокойным голосом изрекла:
— Ты на себя лучше посмотри! Да у тебя за спиной уже все шепчутся там, в твоей любимой фирме. Это ты, а не я психически неуравновешенная личность. По тебе давно психушка плачет, и все вокруг это знают! Извини за прямоту! На твоем месте я давно проверилась бы у психиатра. — И, злобно усмехнувшись, она удалилась в ванную.
Кирилл опешил. Кто шепчется у него за спиной? И ей, Оксане, откуда об этом знать, она ведь никогда не заглядывает к нему в офис?
Он долго думал, пытаясь припомнить какие-нибудь странности в своем поведении на работе и странности в поведении подчиненных, но так ничего и не вспомнил. Никто у него за спиной не шушукался и не косился на него недовольно. Да, он стал рассеянным, вспыльчивым и раздражительным, но что из того? Вот недавно накричал на секретаршу, потому что та забыла напомнить ему о важном звонке. Но ведь она виновата, и никто не станет этого отрицать. А то, что он не сдержался — так это с каждым может случиться. И ничего удивительного в его вспыльчивости и дурном настроении нет, дела на фирме идут неважно, доходы уменьшились, а в чем дело, он понять не может. Нужно с этим хорошенько разобраться.
Хотя зачем кривить душой перед самим собой? Причина его раздражительности не только в неполадках бизнеса. Просто он устал от неприятностей, которые преследуют его в последнее время. Семейный разлад, неудачный отпуск, а теперь еще и это падение с лестницы! И нога разболелась некстати, и голова трещит так, будто по ней кувалдой ударили! Ну как тут будешь веселым и спокойным? А Оксана словно специально его подзуживает! Зачем ей понадобилось устраивать эту ссору? Видела ведь прекрасно, что он не в духе после вчерашнего, и не смолчала! Завела свою песню, скучно ей, видите ли, обидно, что в Испанию ее не повезли. Ну так занялась бы делом! Ребенка бы родила, что ли!
Рябинкин внезапно вспомнил о сыне. Давно он уже не видел своего мальчика, да и звонил в последний раз почти два месяца назад. Нужно бы съездить в Челябинск, повидаться. Может, попросить Ларису, чтобы привезла его сюда, хотя бы на месяц? Глядишь, и у Оксаны настроение поднялось бы. А сын у него хороший, не вредный, не капризный, не избалованный. Хотя откуда Кириллу это знать, ведь он не видел его уже почти два года. Или больше?
Глава 10
Рано утром Альбина отправилась в Бирюлево. Она никогда раньше не была в фирме своего отца, но знала, где она находится. Однажды, когда Альбина еще не была замужем, они с отцом ездили куда-то за покупками, и он сказал, что должен заехать на фабрику, взять какие-то бумаги. Она тогда осталась ждать его в машине.
За унылым бетонным забором, тянувшимся, казалось, бесконечно, виднелись такие же унылые заводские корпуса, сдаваемые в аренду самым разным фирмам. Альбина брела вдоль забора, пока не наткнулась на стеклянную будочку, где над газетой скучал молодой парень в форменной одежде — охранник.
— Вы куда, девушка? — поинтересовался он, когда она попыталась пройти через вертушку.
— Э-э, мне в мебельный цех… то есть в фирму. Корпусная мебель.
— «Люкс-студия», что ли?
Альбина кивнула.
— А к кому?
Ответить она не успела — ее окликнул немолодой седовласый мужчина в черной спецовке, куривший неподалеку. Под мышкой у него был батон в прозрачном полиэтиленовом пакете.
— Кого ищешь? — поинтересовался мужчина.
Девушка догадалась, что это один из рабочих с предприятия ее покойного отца. Замявшись на секунду, она сказала, что ей нужен Вадим Петрович Егоров.
Мужчина окинул ее любопытным взглядом, неторопливо подошел к урне, бросил в нее окурок, сплюнул и только после этого ответил:
— Вадим тут уже давно не появляется. А зачем он тебе? По личному или как?
Признаваться, зачем ей понадобился Вадим Петрович Егоров, Альбина не собиралась, поэтому начала мямлить, что ищет работу секретаря и что ей присоветовали обратиться к Егорову.
