Книга Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин», страница 113 – Найо Марш

– Эй, – сказала она. – Тише!

– Но где, моя дорогая, где?..

– Мне рассказал о репродукции Чарли Рэндом. Наткнулся на нее, когда рыскал в магазине репродукций на Лонг-акр. Правда, Чарли странный? Он и не думал покупать себе, сказал, что ищет вещи не позднее 1815 года. И я купила.

– Это не репродукция, во имя всего святого, это оригинал! Настоящая работа Физа, Эмили! Да, мы сделаем рамку и повесим ее… – Перегрин замолк на мгновение. – Повесим в лучшем месте. Господи, да Джер запрыгает от счастья!

– А где он?

– Должен бы уже вернуться… Эмили, я не представляю, смог бы я рассказать кому-то то, что скажу сейчас тебе. Знаешь, что натворил Джер?

И Перегрин поведал Эмили о Джереми и перчатке.

– Он, наверное, свихнулся, – покачала головой девушка.

– Как с ним поступит Аллейн, представить не могу. А ты, похоже, не так и удивлена.

– Удивлена? Ну… не совсем. Когда мы готовили реквизит, Джереми без умолку говорил о перчатке. Он просто свихнулся на теме владельца. Гарри однажды высказался в том смысле, что стоимость подобных вещей искусственно завышена. Джереми так побагровел… Я думала, вот-вот начнется драка. Перри, в чем дело? Я нагрубила?

– Нет, нет. Конечно, нет.

– Нагрубила, – сказала Эмили с раскаянием в голосе. – Он замечательный друг, а я говорила о нем, как о каком-то чудаке. Я прошу прощения.

– Не нужно. Я знаю его. Только жалею, что он наделал дел.

Перегрин прошел к окну и стал смотреть через реку на «Дельфин». Вчера вечером, подумал он, каких-то шестнадцать часов назад, в этом сумеречном здании мелькало нелепое пальто. Вчера вечером… Он посмотрел вниз, на улицу. Со стороны моста показалась рыжая голова, торчащая над крупными плечами и украшенная, подобно классической амфоре, парой выдающихся ушей.

– А вот и Джер, – сказал Перегрин. – Значит, его не арестовали.

– Я пойду.

– Не уходи. Мне нужно забросить мою писанину в Скотленд-Ярд. Поедем со мной. А потом я отвезу тебя домой.

– А у тебя нет других дел? Звонить, договариваться… И что с Тревором?

– Никаких изменений. Больше проблем с мамашей. Требует компенсацию – но это, слава богу, головная боль Гринслейда и Уинти. Мы готовы сделать все, что положено, и даже больше, но она пошла вразнос.

– О, господи.

– А вот и Джер.

Джереми вошел с унылым, нездоровым видом.

– Прости, я не знал, что ты уже… О, Эмили, привет.

– Привет, Джер.

– Я рассказал ей, – признался Перегрин.

– Большое спасибо.

– Не принимай все так болезненно.

– Джереми, не надо переживать, что я узнала. Честно.

– Я вовсе не переживаю, – ответил Джереми высоким голосом. – Наверное, вы удивитесь, узнав, что меня отпустили после такой выволочки, которая содрала бы кожу с крокодила.

– Удивимся и порадуемся, – сказал Перегрин. – А где добыча?

– В Скотленд-Ярде.

– Тебе нужна машина? Я сейчас собираюсь в Скотленд-Ярд.

Перегрин объяснил зачем, и Джереми ответил, что Перегрин может забирать машину, раз уж он такой оплот общества.

– Он точно в ярости, – сказала Эмили, когда они шли к машине.

– Не знаю, в чем он, но ему чертовски повезло, что не в камере. Поехали.

IV

Аллейн положил отчет Перегрина на стол и смачно прихлопнул ладонью.

– Очень полезно, Фокс. Вам стоит прочесть.

Он бросил отчет на стол перед коллегой, набил трубку и подошел к окну. Подобно Перегрину Джею час назад, суперинтендант смотрел на Темзу и невольно отмечал, как тесно все события и персонажи дела сосредоточились у реки. Перегрин Джей и Джереми Джонс – на восток по набережной. На другом берегу гордо вздымал главный корпус и флагшток «Дельфин». За Табард-лейн таилась миссис Блюитт, а ее ужасный Тревор, все еще в Саут-Банке, лежал в больнице Святого Теренса. И главное, лениво подумал Аллейн, Скотленд-Ярд тоже расположен у самой реки.

– Только Кондусис, – пробормотал Аллейн, – далеко на западе.

Зазвонил телефон; Фокс оторвался от чтения отчета Перегрина и взял трубку.

– Кабинет суперинтенданта. Да? Сейчас посмотрю.

Он прикрыл микрофон рукой.

– Мисс Дестини Мид. Вас.

– Да ну? И что ей надо, интересно… Ладно. Лучше возьму.

– Послушайте, – воскликнула Дестини, когда он ответил. – Я знаю, что вы добрый, добрый человек.

– Знаете? – спросил Аллейн. – Откуда?

– У меня настоящее чутье на людей. Вы ведь не будете надо мной смеяться? Пообещайте.

– Ни в коем случае.

– И не отказывайте мне. Приезжайте на небольшой обед в шесть или раньше – когда вам будет удобно, и скажите мне, что я тупа, как пробка. Приезжайте, приезжайте. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

– Мисс Мид, – сказал Аллейн, – вы очень добры, но я на службе, так что, боюсь, ничего не выйдет.

– На службе! Вы были на службе весь день. Что у вас, хуже, чем у актеров? Да нет, вы не всерьез!..

– Вы вспомнили о чем-то, что связано с делом?

– Это связано со мной! – воскликнула мисс Мид, и Аллейн совершенно ясно представил, как широко распахнулись ее глаза.

– Может быть, вы просто скажете, в чем дело? – предложил Аллейн. Он бросил взгляд на Фокса – у того очки сползли к кончику носа; Фокс, перехватив взгляд начальника, взял вторую телефонную трубку и стал слушать. Аллейн скосил глаза и высунул язык.

– …Я не могу, не по телефону. Все запутано. Слушайте, я уверена, что у вас работы по горло; ни за что на свете я бы не… – Милый голос неожиданно зазвучал звонче. – Я нервничаю. Я боюсь. Мне угрожают. – Аллейн услышал далекий стук и мужской голос. Дестини Мид зашептала ему в ухо: – Прошу, приезжайте. Прошу, приезжайте. – В трубке щелкнуло, и раздался гудок.

– Во имя Мельпомены, – сказал Аллейн, – кому она собирается морочить голову? Видит бог: ее ждет такая отповедь, какой она не получала с тех пор, как появилась в газетных заголовках. Когда у нас встреча с Кондусисом? В пять? Сейчас половина третьего. Найдите нам машину, Фокс, мы отправляемся на Чейн-уолк.

Через пятнадцать минут их проводили в гостиную мисс Дестини Мид.

Комната была обставлена довольно богато и с отличным вкусом: кремовые шторы с искрами розового – любимого цвета Эльзы Скиапарелли, матовый атлас, севрские тарелки и несчетное количество орхидей. И посреди всего этого – Дестини в тяжелом облегающем платье без рукавов, с норковым воротником.

– Добрый, добрый, – проговорила она, протянув белоснежную руку и предоставив Аллейну решать, что с ней делать. – Добрый день, – небрежно бросила она мистеру Фоксу.