Онлайн книга «Искупление»
|
– У Хокинса была возможность предоставить суду алиби, но он этого не сделал. Говорил, что просто разгуливал под дождем. Нечто такое, чего никто не мог подтвердить. Митци молча развела руками. – До этого мы приезжали к вам домой, чтобы найти его. Но его там не было. Вы сказали, что он ушел. – Ну да. – Перед уходом он не сказал, куда собирается? – Нет. Мы тогда почти не общались. – И тем не менее вы возвращались домой, жили там. – Больше податься было некуда. Я тогда полностью погрязла. Вы это знаете, я это знаю. Моя мать умирала и нуждалась в уходе, а я не могла обеспечить даже этого. – Значит, за ней присматривал ваш отец? Митци Гардинер слегка замешкалась. – В ваших показаниях четко не указано ни того, ни другого, – учтиво подсказал Декер. – Мы не всегда сходились во взглядах, но я должна признать то, чего он заслуживал. Мой отец действительно заботился о маме. Делал все, что мог. После того как он потерял работу, денег у них почти не оставалось. А страдала она ужасно. – Ее непроизвольно передернуло. – В ту ночь она была на капельнице, – заметил Декер. – Я помню, что видел это. – Да, но в половине случаев в том шкалике не было обезболивающего. Они не могли себе этого позволить. Гребаные страховщики. – Она непроизвольно покривилась: – Извините, для меня это все еще больная тема. – Значит, у вашей матери была страховка? – Пока отца не пнули с работы. После этого страховку они себе позволить не могли. Рак в ней значился как состояние здоровья, существовавшее до страхового договора, то есть покрытию не подлежал. Другого полиса им бы все равно не дали. – На что он вообще жил? – Перебивался случайными заработками, а деньги пускал на то, чтобы разжиться нужным у местных докторов. – А потом его схватили и до суда продержали в камере. Как все складывалось в это время? – Она страдала ужасно, – у Митци на глаза навернулись слезы. – Адские мучения, боли, а я ничего не могла с этим сделать. – Пока ее не стало? – Да. К счастью, вскоре она умерла, во сне. – Митци Гардинер покачала головой. – За свою жизнь только работала вдоволь. – А чем она занималась? – Родилась в Коламбусе. С хорошим природным умом, но в колледж так и не поступила. Работала, между прочим, в Университете Огайо – правда, в кафетерии. Когда еще была молодая. – Вот как? Я там за универ играл в футбол. – Неужели? – Она оглядела Декера с ног до головы. – Ну да, габариты позволяют. Там они познакомились с отцом и поженились. Он работал на заводе, кажется, под Толедо. Случайное знакомство, по крайней мере мама мне так рассказывала. Любовь с первого взгляда. Мерил и Лайза. А вскоре на свет появилась я. – Митци помолчала. – Жизнь у них была безоблачной. Пока я не выросла и все не изгадила. – Своей тягой к наркотикам? Она досадливо поморщилась. – Они пытались мне помочь, но я все время срывалась. Все шло как-то не так. Я пыталась, но было чертовски трудно. – Трудно – да, но надо отдать вам должное. Вы ведь все-таки выкарабкались. – Получается, да. – Ваш отец когда-нибудь упоминал про Ричардсов? Или Дэвида Каца? – Нет, никогда. Сомневаюсь, что он их даже знал. – Может, и так. – Тогда зачем он явился в тот дом? – Вот это вопрос так вопрос. Сьюзан Ричардс и Рэйчел Кац также свидетельствовали, что они его не знают. И сомневаются, были ли знакомы с ним их мужья. – То есть это была случайная кража со взломом? Он просто разъезжал по городу… – Шел пешком. Без машины. А та, что была, на протяжении дня и ночи стояла у вас под окнами. Нам это подтвердили соседи из вашего старого района. – Машину можно и угнать, – пожала она плечами. – Это правда. Но в тот вечер к дому Ричардсов, кроме Дэвида Каца, никто не подъезжал. – Дождь же лил как из ведра. Как можно быть уверенным, что никто не проглядел машину? – Дельное замечание. Расскажите еще и об обнаружении орудия убийства в доме ваших родителей. – При чем здесь это? – Его ведь нашли за стенной панелью, в шкафу у ваших родителей? – И что? – Вы знали про тот тайник? – Нет. Ни сном ни духом. Да и причин не было туда лазить. – Его обнаружил один из техников? – Кажется, да. – Вы там были? – А куда деваться. Я же не могла бросить мать одну. – Значит, вы были там в день убийства и после него? – Да. Опять же, не могла оставить мать. – А отца после убийства вы уже никогда не видели? – Нет. И из дома не выходила. Открыла лишь дверь, когда ночью явились вы с напарницей. – Да, помню. Она поглядела на часы. – Ну что, больше у вас ко мне ничего нет? – Еще только один нюанс. – Какой? – Как пистолет оказался в шкафу? – Что? – Если ваш отец после убийств не возвращался домой, то как пистолет, из которого он стрелял, мог очутиться за панелью в шкафу? – Я… не знаю. – Может быть, вы спали? Или… – Или валялась в отключке под кайфом? – с горечью усмехнулась она. – Когда мы той же ночью пришли вас опросить, вы были, как бы это сказать, не в себе. – Ну вот и ответ. Отец вернулся домой, спрятал пистолет и снова ушел. И ни мать, ни я его не видели. – Да, это все объясняет. А вещи, которые он украл, так и не нашли. – Ничего о них не знаю. В нашем доме их не оказалось. – Да, не оказалось. Хотя мы искали. – Молодцы. – Она снова посмотрела на часы, теперь демонстративно. – У него в кармане оказалось пятьсот долларов. Есть соображения, откуда они могли взяться? – Видимо, он продажи краденого. – Ладно. Спасибо, что уделили мне время. Митци Гарднер проводила его к выходу. – Честно сказать, не совсем понимаю, зачем вы подвергаете себя такому испытанию, детектив Декер, – стоя у дверей, сказала она. – Надо бы подумать на досуге. Декер пошел по дорожке; створка ворот на приближении автоматически отодвинулась. Подойдя к машине, он внезапно обернулся и заметил, как на одном из передних окон дома задернулась штора. |