Онлайн книга «Зигги Стардаст и я»
|
– Ну, я… Вообще-то нет. А зачем им это понадобилось? – Ай! – Что случилось? – Дурацкая иголка – пытаюсь вышить свое имя на бедре… в общем, вроде того, что пытаемся делать мы – ну, понимаешь, бороться за право быть самими собой. Но они довели это до высшей точки. После захвата коренные американцы по всей стране начали съезжаться туда в знак солидарности – и это было прекрасно. Вот почему папа едва не увез нас в Вундед-Ни, но мама решила, что это слишком опасно. – Ну да, понятно, в смысле, если там была пальба и бои… – А можно ли их винить, малыш? Им тошно, потому что их игнорируют, у них украли все, чем они владели, в том числе и саму землю, ты вообще в курсе? Поэтому они сплотились, чтобы потребовать назад право голоса и зе́мли и бороться за то, что было им обещано примерно сотни лет назад: освобождение от правления белых. Короче, власть народу и все такое прочее. – Ого! – Ага! Невероятно вдохновляет. – И что, победили? – Смотря что подразумевать под победой. Что-то выторговали, но если проследить историю, их заткнут снова. Однако они привлекли больше внимания к себе, как к народу, и в моих глазах это огромная победа. – Может, Уэб и был там. Он сказал, что только переехал. Не знаю, откуда… – Надо его спросить. Это было бы здорово… – Ага… – Кто еще не пришел в школу? – Так даже и не вспомню. – Может, я смогу к вам присоединиться, ребята? Ну, превратим это дело в тройничок… – Старла!!! – Он симпатичный? – Нет… в смысле, не знаю… В общем, это хорошая идея. – Одновременно с этими словами достаю ужин из духовки, хоть он еще и не разогрелся. – В смысле, НЕ тройничок, а работать втроем. Так будет проще. Давай завтра попросим Дулика? Слушай, мне надо… – Идти. Я знаю. «Сонни и Шер». Продолжение следует. – Она смачно чмокает, посылая мне воздушный поцелуй, и я ставлю на столик поднос как раз в тот момент, когда на экране мелькает Шер с песней «Долгая и извилистая дорога». Несколько часов спустя, щурясь, открываю глаза. Остатки телеужина в фольге красуются на столе. Голос Шер до сих пор звенит в голове… А, нет, это телефон. Который час, интересно? Ползу в кухню, снимаю трубку. – Алло? – Джонатан? Ты в порядке, сынок? – Кто это? – Честер. Из таверны «Блюзовая нотка». У тебя все хорошо? – А… Точно… Привет. Да, все в порядке. А что? – Сейчас два часа ночи. Ты придешь? Или мне кому-нибудь другому позвонить? – Нет-нет, прости, скоро буду. Кладу трубку, натягиваю «чаки» и иду пешком за тридцать семь кварталов от дома, чтобы забрать папу. 8 22 мая 1973 года, вторник На следующее утро: – Скорей, малыш, опаздываем! – вопит Старла, сидя на золотистом «Швинн-Стингрэй» у калитки своего дома. (Вообще-то это мужской велик, но моя подруга при любой возможности бросает вызов любым гендерным стереотипам.) Она напоминает рекламное фото из каталога «Сирс», позируя в джинсах клеш и топике-безрукавке, который соорудила из футболки с принтом «Джози и кошечки» [27]. Начинаю крутить педали быстрее. Ее розовые флуоресцентные губы: два маяка, ведущие меня в утреннем тумане. – Снова не спал допоздна? – спрашивает она. – Ну, в общем, да. Пару раз затягиваюсь «питер-пол-и-мэри», мысленно отыскивая на ее лице очередное созвездие из веснушек. – Вот ведь говнюк, – цедит она, глядя в сторону моего дома. – Да ладно. Поехали. Едем в молчании, как всегда. Единственный звук: новые, только что сплетенные бусы в волосах Старлы перестукиваются на утреннем ветерке. Через несколько минут заворачиваем за угол. В отдалении маячит футбольный стадион. – Слушай, а ты на бал собираешься? – спрашивает она, чуть наклонив назад голову. – Нет. А что? – Да он скоро. Просто поинтересовалась. Вчера вечером после нашего разговора мне звонила Линдси. – Да ну? – Ага, она ищет девчонок для компании. Я и подумала, может, мне понравится. Кстати, похоже, она будет моей партнершей в докладе по английскому… – Да как так-то? Серьезно? – Не переживай, у тебя все будет норм. Я уверена, что… Погоди-ка, это что – он? Он и есть. Сидит в тени дуба у парковки, курит сигарету. Один. – О, милый, да он не просто симпатяжка. Он красавчик! Давай скорей, я хочу с ним познакомиться. – Нет, лучше просто… – Вперед! О боже! Паркуем велики, подруга тащит меня вперед. – Привет, я Старла! – Привет, – отвечает он, не поднимая глаз от земли. Одежда та же, что и вчера, но волосы разобраны на две косицы. – Привет, Уэб. Он поднимает голову и расплывается в той самой улыбке с ямочками. – О, привет, приятель! – Я… э-э… клевая у тебя бандана, – мямлю я. – Просто крутяк. – Спасибо. Стоп-кадр: смотрю на Старлу, Старла – на Уэба, а Уэб… на муравейник. – В общем… наверное… – начинаю я. – Ты – коренной американец, верно? – в лоб спрашивает Старла. Он кивает и щурится. – Оглала-лакота, да. – Точно… Ты был в Вундед-Ни? Уэб снова кивает и спрашивает: – Ты об этом знаешь? – Шутишь?! Мы каждый день смотрели вас по телику. Мой старик едва не увез нас туда, чтобы помогать. То, что происходит с твоим народом, – это пародия на справедливость, брат. Они смотрят друг на друга в упор. Долго. Он поднимается, отряхивает пыль с джинсов. Еще раз затягивается сигаретой. – Ты мулатка или как? – спрашивает Уэб. – Ага. Папа черный. Мама белая. – Круто. Ее ресницы, густо покрытые тушью, хлоп-хлоп-хлопают, смыкаясь и размыкаясь, точно венерина мухоловка. Почему она так смотрит? Может, она ему нравится. Мое тело поджимается. Что я, черт возьми, такое чувствую?! Никогда раньше подобного не было. – Ты оттуда родом? – спрашиваю я. – Из Раненого Колена? Он поворачивается. Честное слово, его глаза – как два крохотных Млечных Пути, уносящие в другое измерение, и… |