Онлайн книга «Зигги Стардаст и я»
|
Обрываю себя. Проклятье. И это сказал вслух! – Я тебя понимаю, чувак, – говорит он. – Правда? – Более чем… – Он опирается на локоть. Рисуя восьмерки пальцем на обложке книги. – Но мой отец говаривал: «То, что делает тебя не таким, как все, – это твои суперспособности» – так что… ладно… – Угум… Хотел бы я в это верить… – Ага. И я тоже никому прежде этого не говорил, так что мы квиты. Две ямочки появляются на его щеках, но он по-прежнему не отводит взгляда от книги. – Ладно, квиты так квиты, – говорю я. – В общем, слушай. – Он вдруг выпрямляется. – На самом деле у меня нет этого «места любви», чтобы показать его тебе – ни для доклада, ни вообще. Здесь, я имею в виду. – Ага, у меня тоже. – И куда же пойти? – Ой, э-э… не знаю. Здесь вообще мало куда можно пойти. Уж точно не ко мне домой. – Да и ко мне нельзя, – говорит он. – О… – такого ответа я не ждал. И тут же стало любопытно почему. – Хочешь, просто встретимся на озере? – спрашивает он. – Нет! – Ладно… – Он снова листает книгу. – Я имею в виду… (Проклятье!) Не знаю… дай подумать. (Но как раз думать-то я и не могу. То есть вообще.) В смысле… (о боже-боже-боже!) Наверное, это единственное место… – В субботу? – А, наверно, да… Ой! Только не утром, я буду со Старлой. Попозже, днем? – Договорились, – кивает он. – Договорились, – киваю я. В груди колотит кузнечный молот. Странно, что он не слышит грохота. Хотя, может, и слышит. Его пляшущая нога точно попадает в ритм. И я доподлинно знаю, что он своими глазами накладывает на меня заклятье: все плывет, я потею, дергаюсь и… – Ой-ёй! – Кисти рук прошивает иголками. Нет. Черт! – Что случилось? – Ничего. Дурацкое лечение. Я же знал. Я не должен этого делать. Я не должен думать о нем так. Вот и как теперь с этим быть? Я с размаху роняю руки на колени. Тру их друг о друга. Смотрю на часы над классной доской. Кажется, они сломались: застряли тик-тик-клик на одной и той же секунде, снова и снова. – Знаешь, ты странный, чувак. – Ага. Наверное, за это мой старик и платит леди-доктору, хе-хе. – Я понял, – кивает он. – Не такой, как другие. – Какие другие? – Другие белые парни, – говорит он, махнув рукой на Скотти и Обезьян, сидящих впереди и сейчас сгрудившихся, точно пещерные люди, вокруг хихикающих девчонок. А я почти забыл, что в классе есть еще кто-то, кроме нас. – Нет. Не такой, – соглашаюсь я. – Совершенно точно. – Не такой, как все, да? Может, это и есть твоя суперспособность… – Ну… может быть… Не смотри на него. Не попадайся в эти гипнотические глаза. Сосредоточься на сломанных часах над доской, чтобы больше не чувствовать иголок… – У тебя такие светлые волосы, чувак. Почти белые. – Хммм?.. А, ну да… – И шрам крутой, – продолжает он. – Чего? – Шрам. На лбу. Клевый такой. Как ты его заработал? – Он протягивает руку, чтобы отвести в сторону мои волосы. – Не надо! – Я торопливо приглаживаю челку, чтобы прикрыть лоб. – Извини, приятель. – Все нормально. Я просто… – перевожу дух. – Так вот, в общем, насчет любви… – Угу… Звенит звонок. Слава Зигги! После школы, когда мы на велосипедах едем домой, Старла говорит, что они с Линдси в воскресенье идут в церковь. – Мне нравится Уэб, – добавляет она. – Ага… – А вы, ребята, что будете делать? – Ну, наверное, просто встретимся на озере. – Я стараюсь сказать это так же небрежно, как, типа: «Чувак, ты о «Кардиналах» [31] что думаешь?» Не срабатывает. – Что? На озеро?! Тебе же там не нравится, Джонни. – Нет, нравится. – Уверен? Ты не был там с тех пор, как… – Да, уверен! – стреляю ей в глаза лазерами. – Ладно, ладно… Мне просто казалось, что ты не хотел больше туда возвращаться. – Ну… Теперь хочу. – Что ж… Думаю, тем лучше, – говорит Старла, когда подъезжаем к ее дому. – Слушай, у тебя ведь сеанс завтра, да? – Угу. – Может, тебе поговорить с ней об этом, она… – Поговорю. Пытаюсь уехать, но подруга останавливает меня, ухватившись за мой руль. – Она старается тебе помочь, Джонни. – Да знаю я, знаю. – Хорошо. – Она целует меня в щеку, прежде чем завернуть «Швинн» на подъездную дорожку. – Увидимся завтра? – Конечно. Ладно, плевать на пятилетнее апокалиптическое пророчество Дулика и на неминуемый отъезд Старлы. Она права. Этот гребаный Доклад-От-Которого-Зависит-Твоя-Жизнь определенно прикончит меня раньше. 10 23 мая 1973 года, среда Следующий день, среда, встреча с доктором Эвелин, и я – хладный труп на ее длинном кожаном диване. Не смею шевелиться, потому что он скрипит, точно миллион цикад, вопящих мне прямо в барабанные перепонки. Поэтому лежу как бревно, повязанный по рукам и ногам без всяких ремней-ограничителей. И полеживаю так уже почти четыре года. Дымок пачули вьется от зажженной палочки на книжной полке. Вижу два новых предмета: 1) Снежный шар с крохотной пластиковой аркой и теплоходиками, стоящий на полке. 2) Кашпо из макраме, висящее на окне передо мной, пустое. – А горшок с растением где? – спрашиваю я. Доктор Эвелин сидит позади меня, быстро-быстро скрипит ручкой в блокноте, точно спятивший спирограф [32]. – Ах да, – говорит она. – Надо купить. Одна клиентка сплела мне это ко дню рождения. Правда, красивое? Ее голос: гипнотический маятник. – А когда у вас день рождения? – Был на прошлой неделе. Юбилей – сороковник, – говорит она и смеется. |