Книга Инферняня, страница 50 – Лилия Роджер

Томас стукнул еще раз, я крикнула:

– Можно!

И они с Грыыхоруу зашли в кабинет. Томас незаметно задвинул защелку двери, бросил взгляд на диван и прикрыл глаза, потом обратился к своей библиотекарше:

– Ты не могла бы прогуляться…

Он скользнул к другой двери и, открыв ее, сделал приглашающий жест.

– Что-о? – возмущенно завопила та. – Знаешь, Томас, всему есть предел!

Хоть я и злилась на нее, но понимала: кому бы понравилось убираться из собственного кабинета и оставлять в нем Томаса с двумя девицами, по крайней мере одна из которых была сногсшибательной красавицей. Я о Грыыхоруу. А вы что подумали?

В дверь, закрытую на защелку, постучали вежливо и сказали басом:

– Дорогая, ты здесь?

– Это жена, – сказал Грыыхоруу Томасу.

У библиотекарши глаза за стеклами очков так округлились, что она стала похожа на стрекозу.

А Грыыхоруу договорил виновато:

– Я сказал ей, что ты за мной гонишься вместе с этим олимпийским богом…

Томас схватил ничего не понимающую библиотекаршу за плечи, произнес:

– Я прошу тебя, милая, десять минут! – И, развернув ее, как оловянного солдатика, вытолкал во внутреннюю дверь.

Милая! Милая! Я заскрежетала зубами.

Томас обернулся к Грыыхоруу:

– Скажи ей, что ты сейчас придешь.

Грыыхоруу покивал, сказал в дверь:

– Мьё, мне разрешили пролистать один редкий фолиант…

– Хорошо, – сказал бас.

Шаги стали удаляться.

А потом вдруг что-то бухнуло в дверь – и она слетела с петель и упала на пол. А внутрь заскочил атлет Мьё Грыыхоруу и направил на нас с Томасом такой же фонарик, который был у Грыыхоруу на Эйфелевой башне.

– Не надо, – Томас поднял руки вверх и, шагнув вбок, прикрыл меня. – Мы можем уладить конфликт, пока он не принял серьезный оборот.

– Мы ни в чем не виноваты, – сказала Мьё самым спокойным голосом. – Нас обманули, мы должны были восстановить справедливость.

Святые угодники! Это не инопланетяне, это мафия какая-то!

– А зачем дверь сломали? – пискнула я, высунув голову из-за Томасовой спины.

– Голос Ойой был на три микрона выше, чем всегда, – сказала Мьё. – Я поняла, что он врет.

Так вот они почему не врут! У них отличный слух! Ой. А нас они тоже могут вычислить? Или это только к своим относится?

– Мы всего лишь разговаривали, – сказал Томас, не опуская рук. – Может, поставите дверь на место?

В проем уже заглядывал какой-то любопытный белобрысый молодой человек.

Мьё передала фонарик Грыыхоруу – тот его сразу положил в карман – и, легко подняв дверь, приставила ее к прежнему месту. А для надежности подперла ее комодом.

– Рассказывайте, – велел Томас инопланетянам. – Всё.

– Гермес Олимпус и мой муж играли в покер, – сказала Мьё спокойным внушительным басом. – И Гермес проиграл мужу технологию летучих сандалий. Он обещал технологию, а принес только свою старую сандалию. Ойой смог сделать по ней лыжи. Но они плохо летают: неточно маневрируют, а когда надо тормозить, могут перевернуться вверх ногами!

– Так вот что ты прятал в ящик на Аляске! – сказала я Грыыхоруу. – И чертеж…

– Да, – кивнул Грыыхоруу смущенно.

А Мьё продолжала:

– Мы попросили Гермеса выполнить обещание и дать технологию. Но он не дал и не захотел с нами больше разговаривать. Мы потребовали долг. Он стал от нас скрываться. Грыыхоруу настроил радар на него – у Гермеса какая-то особая волна. И мы догнали его в Канаде. Но он опять убежал. И радар его больше не ловил. Наверное, он перестал летать на своих сандалиях…

– Но в Нью-Йорке? – спросил Томас. – Разве вы не засекли его волну в Нью-Йорке? Ты же был в том же отеле, Ойой.

– В том же отеле? – не понял Ойой.

– В «Ритц-Кристалле», – пояснил Томас.

– Да, – сказал Ойой. – Я был. Ты хочешь сказать, и Гермес там был?!

– Еще как был, – кивнула я. – Улетел с балкона.

– Но как же… – удивилась Мьё. – А мы его не засекли… Наверное, он быстро приземлился.

– Может быть, – сказала я.

– Как же я его прошляпил! – сокрушался Грыыхоруу. – В том же отеле!

– Ничего, – сказала Мьё. – Зато ты с Парижем угадал.

– Как это? – спросила я.

– Когда мы потеряли след Гермеса, – рассказал Грыыхоруу, – я навел справки через ваш Интернет. И он показал, что больше всего гнезд у него в Париже.

– Гнезд? – хором не поняли мы с Томасом.

– Домов, – сказала Мьё. – Дома «Гермес».

– О, – только и сказала я.

– Нам было все равно, в каких библиотеках искать информацию, – сказала Мьё.

– Какую информацию? – спросила я.

– Все про Гермеса и его сандалии, – сказала Мьё. – И когда Ойой выяснил, что больше всего гнезд у Гермеса в Париже, мы решили начать тут. И угадали. Он появился!

Томас не стал рассеивать их заблуждение о домах «Гермес» и о том, почему Гермес оказался в Париже. Я решила, что объясню все Ойой позже, он же модник, пусть знает такие вещи.

– Но зачем вы взяли в заложники землянина? – сурово сказал Томас.

– Какие заложники?! – изумился Грыыхоруу. – Они сами прибежали к нам и попросили защитить их от…

– Я не о вампирах! – крикнул Томас. – Я о ребенке Гермеса Олимпуса!

– О ребенке? – недоуменно переспросила Мьё.

– О чем это ты? – сказал Грыыхоруу.

– О похищении и удержании Петера Олимпуса, – чуть спокойнее сказал Томас, исподлобья вглядываясь в лица инопланетян.

– Ты с ума сошел! – пропищал Грыыхоруу, отшатнувшись. И замахал на Томаса руками, будто комаров отгонял.

– У вас на планете похитили ребенка? – округлила глаза гигант-жена. – Мы не слышали, что объявили чрезвычайное положение…

– А у вас объявляют чрезвычайное положение? – вырвалось у меня.

– Разумеется! – вскрикнул Грыыхоруу.

И дальше он произнес нечто уж совсем неожиданное:

– Бедный Олимпус!

– Да, – сказал Томас.

– Мы можем чем-нибудь помочь? – спросила жена-атлет.

Томас ответил:

– Вряд ли. Но спасибо за предложение… А в сандалиях Гермеса, даже по всем технологиям изготовленным, у вас летать вряд ли получится.

– Почему? – хором произнесли супруги Грыыхоруу.

– Потому что не будет божественной искры, – сказал Томас.