Онлайн книга «Инферняня»
|
– Да? – оживился Грыыхоруу. – А где ее можно взять? – Нигде, – сказал Томас. – Она есть только у богов. То есть в богах. Это их качество от рождения… Гермес может ведь и без сандалий летать. – Точно, – сказала я. – Ведь и Петер может. Правда, неуклюже… – Вот именно, – сказал Томас. – Сандалии нужны для скорости и высоты. – А мы думали, дело в конструкции, – огорчился Грыыхоруу. – Все старые книги перерыли. Там много картинок с Гермесом Олимпусом, и он почти всегда в этих сандалиях… Томас промолчал. Кажется, у Гермеса есть совсем не божественное свойство не договаривать некоторых деталей. Например, на сколько он оставляет ребенка няне. Грыыхоруу совсем поник, закрыл лицо ладонями с наманикюренными алыми ногтями и шлепнулся на диван. То есть на кучу рулонов, под которыми валялся этот самый Гермес. – Эй! – раздалось из-под груды бумаги приглушенно. – Ай! – взвизгнул Грыыхоруу, вскакивая и едва не падая со своих неустойчивых красных шпилек. Раскидывая бумаги, с дивана поднялся мистер Олимпус. – Олимпус… – спокойно сказала миссис Грыыхоруу, будто и не удивилась. Вот это выдержка! А Олимпус вмиг оценил обстановку и бросился, естественно, на самого опасного противника – на атлета-жену! И завязалась такая куча-мала, что боже мой. Я и до сих пор не понимаю, кто на чьей стороне дрался. То ли Томас защищал двух Грыыхоруу от Гермеса, то ли Гермеса от Грыыхоруу, то ли вообще пытался вытащить меня из драки… А я просто не могла стоять и смотреть, как четыре хороших (Ну, может, и не совсем хороших, но за кем не водится мелких пакостей? Я о Гермесе, вообще-то.)… как четыре относительно хороших (Относительно чего? Ну, всегда же так говорят.)… как четыре милых человека (Да и не совсем человека, надо сказать. То есть половина из них была совсем даже и не чело…) – короче, не могла же я стоять и смотреть, как они зверски избивают друг друга! Ну, может, зверски – это сильно сказано. Вцепился кто-то кому-то в волосы – это ж почти нежный массаж. Тем более что у половины из всех волосы были как бы… ну… ненастоящие – как-то они их моделируют, как и всю внешность. А у другой половины они все равно отрастут… Но мне все равно стало всех жалко. И я полезла лупить их кулаками и кричать: «Хватит! Перестаньте!» А потом у меня в носу вдруг так защипало, что я принялась чихать без остановки. Смотрю (надо сказать, было еле видно из-за выступивших на глаза слез) – все остальные тоже чихают. А потому не дерутся. – Извините, – проговорил Томас между двумя чихами, – я не знал, что еще делать. – Так это ты! – закричала я. Уф, кажется, перестает. Апч-х-хи… Все… Томас кивнул, одновременно чихнув. – Ты? – переспросила я. Он опять кивнул, больше не чихая: – Не хотел, чтобы вы все разорвали друг друга в клочья. Грыыхоруу достал из кармашка розовых штанов кружевной платочек и высморкался. Жена-Рэмбо утирала слезы углом шелкового шейного платка Гермеса. Гермес недовольно отобрал его. – Петер не у них, – твердо сказал Гермесу Томас. Гермес нахмурился: – С чего вы взяли? – Они так сказали, – сказал Томас. – Да, – сказал Грыыхоруу, – мы бы никогда не совершили подобного ужасного деяния. – А как ты знаешь… – начал Томас. – …они никогда не врут, – насупленно досказал за него Гермес. Томас что-то убрал в карман. – Что там? – спросила я. Томас нехотя достал из кармана стеклянную граненую емкость. – «Старая перечница», – ответил он. – Что? – мне даже смешно стало. – Обыкновенный перец?.. – Нет конечно, – сказал Томас. – Один взмах – и пять минут чихания всем в комнате обеспечено. Старинная разработка. Восемнадцатый век. – Поэтому так называется? – спросила я. Нет, похоже, кроме меня, никто здесь не любопытен ни капли! – Ну да, – ответил Томас, раздумывая о чем-то своем. – Селия сказала, что Зевс хочет наказать их за кражу амброзии… Мистер Олимпус, останьтесь здесь. Если она увидит олимпийца… – он предостерегающе поднял руку. Гермес кивнул, явно ничего не понимая. Мы все тоже смотрели на Томаса, как тот баран на ворота. А он сказал: – Мне надо поговорить с Селией, – и повернулся ко мне: – Представишь меня ей? – Ага. А что ты ей скажешь? – Нам остаться здесь? – спросили оба Грыыхоруу. И почему вдруг Томас оказался главнокомандующим? Почему они меня не спросили, например, что им делать? Я, конечно, тоже не в курсе, что, но я бы что-нибудь придумала, честное слово. – Пожалуй, да, – ответил Томас. – Хотя, для их спокойствия, идемте вместе. – Я останусь здесь, – сказал Грыыхоруу и обратился к Гермесу: – Может, расскажете мне что-нибудь о божественной искре? Можно ли ее получить лабораторным путем… – Нельзя, – буркнул Гермес. – Отстанете вы от меня когда-нибудь со своей дурацкой техникой! Катайтесь на лыжах!.. Мы уже вышли. Не знаю, что там ответил Грыыхоруу. Но жизни они друг друга точно не лишат. Потому что один бессмертный, а второй по сути желе, которое ни разрезать, ни сломать… Селия сидела за столом рядом с Мосиком и рисовала что-то в его альбоме – он аж повизгивал от восторга. Мистера Барментано было не видно. Втроем мы подошли к столу. Мосик, увидев меня, засмеялся и сказал: – Алисия! Привет! – Привет! – улыбнулась я ему. Селия, завидев жену Грыыхоруу, сразу схватилась за тома и стала рьяно перелистывать страницы. – Оставьте это, Селия, – произнесла Мьё. – Больше нам это не нужно. Селия испуганно посмотрела на нее и сказала дрожащим голосом: – Вы отказываетесь нас защищать? – и покосилась на Томаса: – Чего вы встали? Идите своей дорогой. – Видимо, решила, что это какой-то зевака-студент. – Это Томас, – сказала я. – Он с нами. – Мы будем вас защищать, – ответила Мьё на вопрос Селии. – Мы найдем для вас другую работу. – Хорошо, – разулыбалась вампирша, которой, очевидно, до смерти надоели книги. И снова покосилась на Томаса. – Миссис Барментано, – сказал он, – я агент Корпорации. Не могли бы вы рассказать, когда вас начал преследовать мистер Зевс Олимпус? Томас отодвинул стул и сел за стол напротив Селии. Я села рядом. – Вы решили остановить его? – возликовала Селия. – Посадите его за решетку лет на двести! Будет знать, как угрожать ни за что ни про что! |