Книга Кукольная королева, страница 125 – Евгения Сафонова

— Ну, из «Тёмного венца» выжили мы трое, — заговорил он потом, — и за нас я ручаюсь. В конце концов, не столь глуп предатель. Ясное дело, что подозревать будут кого-то из выживших. Он один из тех, кто остался в штаб-квартире и погиб… якобы.

— Думаешь?

— Готов поклясться. Я знаю Герланда и знаю Найджа.

Таша пожала плечами.

В конце концов, даже если один из них предатель, ей-то какое дело? Ну доставят её прямиком в распростёртые объятия Его Величества, и что дальше?

Терять уже всё равно нечего.

— Да, я их знаю, — медленно произнёс Алексас. — Я очень хорошо знаю Герланда. И я знаю, что он будет диктовать каждый твой шаг. Все они… ты и шага без дозволения сделать не сможешь.

Таша молчала.

— Ты будешь птицей в золотой клетке. Кто-то будет тебя любить, большинство — уважать, но в конечном счёте ты снова будешь разменной монетой. Теперь — в политических играх. И я сомневаюсь, что если мы все доживём до твоего вступления на трон, что-то изменится. Они никогда не оставят тебя в покое.

— Алексас, зачем ты говоришь мне это?

— Потому что мне надоела твоя покорность! Ты от Арона сбежала, чтобы не быть пешкой в чужих руках, а теперь позволяешь вести себя овечкой на заклание? — в его голосе прорвалась ярость. — Ты не можешь не понимать: стоит тебе переступить порог штаб-квартиры, и до конца твоей жизни всё будет решаться за тебя. Они хотят возвести тебя на престол с единственной целью — чтобы править самим!

— Я понимаю.

— И принимаешь это так спокойно?

Таша наконец повернула голову, чтобы снова посмотреть на своего рыцаря.

— А у тебя есть, что предложить мне в качестве альтернативного варианта? — взгляд из-под прищура светлых ресниц был тусклым. — Ты подстрекаешь меня не доверять «Венцу», ты пытаешься лишить заговорщиков их единственной надежды… почему? Почему ты предаёшь их? Почему предаёшь своего учителя?

— Потому что он никогда не учил меня лгать!

Слова замерли у Таши на губах.

— Я знаю Герланда лучше, чем он думает. Я чувствую его… мы же с ним связаны. И я знаю, что он лжёт. Он не может спасти твою сестру.

— Но…

— Ему об амадэях ведомо куда больше, чем мне, чем Найджу, чем кому бы то ни было. В Лесном королевстве ещё живут те, кто был с ними знаком. И Герланд знает, что ему не победить. Но ему нет дела до твоей сестры: ему нужна ты и только ты, а она — твоё слабое место. Ведь если кто-то похитит Лив, как сейчас…

Он перевёл дыхание.

Потом продолжил — спокойно до жути.

— Ты пойдёшь за ними ради сестры. А когда её не станет, сломаешься окончательно. И они добьются своего. Ты подчинишься любым приказам, потому что тебе будет всё равно.

— Тогда я умру.

— О, нет. Не умрёшь. Они этого не допустят. Есть много способов возродить в человеке жажду жизни, и напоминание о тех, кто отдал свои жизни ради твоей — лишь один из них. — Алексас невесело улыбнулся. — Они не остановятся ни перед чем. Даже магически вмешаться в твоё сознание. Герланд ещё далеко не самый беспринципный в этой компании.

— Почему?

Всего одно короткое слово — но Алексас каким-то образом понял весь вопрос.

— Почему они такие? Деловой подход. Ничего личного. В тех играх, в которые играют они, всё человеческое уходит в подполье.

Таша прикрыла глаза.

У неё из-под ног выбили все опоры, и сейчас она летела вниз, судорожно цепляясь ногтями за случайные выступы, которые замедляли падение лишь на миг — а потом выворачивались, ускользали из-под пальцев, вновь не оставляя ей ничего, кроме пустоты и неумолимо приближающегося дна. Её бросили одну в тёмном лабиринте, и сейчас она блуждала по бесконечным коридорам нескончаемого мрака; и порой впереди вдруг мелькал свет, но в который раз она заходила в тупик, а свет оказывался лишь губительном миражом.

В непроницаемой тьме ведь часто мерещится свет…

— Ты немного рассказывал о своём учителе, но мне казалось, ты его любишь, — пробормотала Таша. — До этого момента.

— Люблю? О, наверное, я его люблю. Но это, увы, безответная любовь. — Алексас горько рассмеялся. — Я бы умер, наверное, только чтобы узнать, что он действительно признаёт меня своим сыном. Уже умер. Но он явно не считает меня достойным своих тёплых чувств.

— Знакомо, — тихо откликнулась Таша. — Зачем тогда он вообще вас усыновил?

— Думаю, из чувства долга перед бывшими соратниками. Насколько знаю, альвы щепетильно к этому относятся.

— Мне казалось, Звёздные Люди другие. Я думала, они не могут поступать… так.

— Для всех альвов люди прежде всего существа другого сорта. А Герланд к тому же провёл много лет вдали от сородичей.

— Что он вообще делает в Срединном? Почему ушёл из родных лесов?

Алексас украдкой скосил глаза на альва. Тот вряд ли спал, конечно, но и признаков бодрствования подавать не спешил.

— Он не очень охотно рассказывает о прошлом, — наконец проронил юноша, — но, кажется, его изгнали за что-то. С запретом когда-либо пересекать границу Лесного королевства. Тогда Герланд пришёл ко двору людей и изъявил желание стать кеаром, и Его Величество Ралендон Девятый, тогда ещё совсем юный, с радостью его принял. Но с тех пор, как Герланд покинул альвийские леса, он не находит покоя. И не найдёт, пока не докажет всему миру, что чего-то стоит… а вернуть на престол законную королеву — весьма стоящая вещь.

Таша вдруг поняла, что пахнет горечью, и осознала, что скатывает в пальцах кончики крупных перистых листьев.

Одуванчики…

— Ты бывала здесь раньше? — спросил Алексас.

— Да.

— И какой тогда была Равнина?

Таша недоумённо моргнула.

— Ну… одуванчики белые, небо голубое…

— Ложные земли реагируют на наши чувства. Они отражают души пришедших. И каждому видятся по-своему. — Алексас неопределённо обвёл рукой темноту. — Скажи честно… какой ты видишь Равнину сейчас?

Таша подняла взгляд, посмотрев во мрак.

Только сейчас осознав, насколько холоден ветер, трепавший её волосы, и до чего колюч окружавший их чертополох.

Видимо, ответ Алексас прочёл в её лице.

— Единственное, что здесь имеет настоящую силу — это твоя душа, — заключил он. — Заклятия, оружие… всё второстепенно. В конце концов, здесь ничто не является тем, чем кажется.

Таша отшвырнула лиственный комок во тьму.

— Что ты хочешь от меня, Алексас?

— Я не хочу, чтобы ты была несчастлива.

— И ты считаешь, что, став свободной, я немедля стану счастливой? Но если я не приму помощь «Венца»…