Онлайн книга «Кукольная королева»
|
Потом он кивнул. — Прости, — произнёс он негромко. Таша сжала кулаки. - И… почему же ты… не сказал мне? — Хотел узнать, что ты выберешь. Таша долго смотрела на него. Просто смотрела. А потом принялась колотить по чему попало. — Я доверилась ему! Я оплакиваю его! Я не хочу жить, я виню себя, а он… он… — каждая фраза сопровождалась ударом, — он хотел посмотреть, что я выберу?! — Таша… — Да мне плевать, жив ты или нет, слышишь?! Ты мне не нужен, ты, обманщик, лжец, манипулятор! Он сомкнул объятия, не обращая никакого внимания на кулачки, яростно молотящие его по груди. — Прости, прости. Я это заслужил, знаю. Мне очень стыдно. — Ему стыдно! И ты думаешь, этого достаточно, просто сказать «мне стыдно»?! Ты! Ты… Слова захлебнулись, потерявшись на почему-то солёных губах. — Ты… Кулаки разжались сами собой. — Я… Таша всхлипнула. И не стала отстраняться, когда Арон прижал её к себе. — Не оставляй меня, пожалуйста, — прошептала она в складки чёрной накидки. — Никогда больше не оставляй. — Не оставлю. — Он мягко перебирал её волосы. — Я уйду лишь тогда, когда ты этого захочешь. — Не надо масок, не надо лжи, мне… мне всё равно, кто ты, я просто хочу тебе доверять. — Больше не будет ни масок, ни лжи. Обещаю. Таша вскинула голову, глядя в его глаза: озёрно-зелёные, лучистые, тёплые… …но если он не отдал свою жизнь за тебя, робко зашептал знакомый тоненький голос, если чары не могли разрушиться с его смертью — ты ведь не можешь знать… Но ей не было дела до сомнений. Что ей какие-то сомнения, когда она может снова видеть свет в его глазах. — И я никому тебя не отдам, — сказал Арон, — слышишь? — Но… Лиар… Дэй коснулся губами её лба: — Никому, — повторил он. *** Огонь в камине снова плёл кружево светотени. Силясь просочиться сквозь задёрнутые гардины, закатные лучи выхватывали из черноты сидящую в кресле фигуру. Он наблюдал за пламенем, держа в руках фужер с бренди, согревая напиток теплом ладоней. Сбор шестнадцатилетней давности… Год Белой Кошки. Начало новой игры. Правда, тогда даже он об этом не знал. — Умеем ли мы любить кого-то, кроме себя, Альдрем? Старый слуга неуверенно приблизился: — Простите, хозяин? — Все мы хотим любви. Хотим, чтобы нас любили, носили на руках, исполняли желания. Но кто мы? Эгоисты. Каждый думает только о себе. Даже любовь наша эгоистична. Мы делаем кого-то счастливым, потому что это делает счастливыми нас самих. Когда нас покидают, мы в первую очередь жалеем себя — бедных, несчастных, одиноких. А тот, кто готов жертвовать, кто готов поступаться своими интересами, кто умеет по-настоящему скорбеть… из-за своих чувств он становится уязвим, и окружающие эгоисты спешат этим воспользоваться. Мир не будет идеальным, пока в нём не будут жить идеальные люди; но если среди них найдётся хоть один эгоист, он обратит блаженство в кошмар. Наш мир, мир, в котором мы живём… Старик сделал ещё один осторожный шаг. — Заделываетесь лириком, хозяин. — С кем я играю, Альдрем? Все игроки в этой партии — дети. Сколько лет или веков они прожили на этом свете, неважно. Эгоистичные дети, которым в игрушки достались судьбы друзей, окружающих, их самих… которые весело ломают эти игрушки. Хоть один из них когда-нибудь любил искренне? Самоотверженно, самозабвенно, забывая о себе? Альдрем встал за спинкой кресла. — Один? — задумчиво повторил он. — Ну… вы, хозяин. *** — Я же не могу вернуться домой, так ведь? Арон покачал головой. Таша смотрела, как приминается под её ногами яркая, неправдоподобно-зелёная трава. Из травянистого шёлка украдкой выглядывали красные капельки мелкой дикой клубники. Издалека донеслось ошалелое ржание: по далёкому лугу мчались друг за дружкой, пьянея от свободы, двое коней. Таша не возражала — далеко не убегут, да и… Арон всегда знает, что делает. — А ты хочешь вернуться? — ужаснулся Джеми, вышагивая рядом с ней по вершине холма. — После такого — не особо. Но Гаст… — С ним всё хорошо, — заверил её дэй. — И он знает, что у вас с Лив всё хорошо. Насколько может быть хорошо в подобных обстоятельствах, конечно. — Откуда? — Я встретил его. В твоих поисках он добрался до самого Арпагена. — Но… я должна найти его! Сказать… — Я уже всё ему сказал. И намекнул, что он может возвращаться домой, однако, как мне показалось, жизнь в большом городе привлекла его больше. Нет, через какое-то время он определённо заглянет в Прадмунт, — добавил дэй, — но это время определённо будет не самым коротким. Таша подозрительно повела носиком: — И ты ему просто сказал? Без всякого… убеждения? — Ну, поскольку он очень рвался найти тебя, капельку убеждения всё же пришлось применить. Таша вздохнула. Амадэя могила исправит… Она найдёт Гаста. Обязательно. А Джеми и Арон помогут ей. Но… Не прямо сейчас. — В Прадмунт я не вернусь, — сказала Таша вслух. — Они ведь знали меня. Я росла у них на глазах. — Её ладони почти неосознанно сжались в кулаки. — Они сожгли маму, у неё не будет могилы… — Этого не изменить, — ровно сказал Арон, — но я с ними поговорил. И с моим коллегой — особенно. Уверяю тебя, он осознал свои ошибки. Забудь, Таша… не стоит ворошить неприятное прошлое. Она искоса взглянула на амадэя. — К слову, о неприятном прошлом. Почему мне сказали, что твои чары разрушились? Я думала, это потому, что ты умер. — Нет. Думаю, это из-за зеркальца Лиара. К тому же я и сам ослабил их. — Когда? — В тот вечер, когда ты узнала, что я воздействовал на твоё сознание. Его слова заставили Ташу снова вспомнить о неприятном прошлом. — А как ты объяснил всё Норманам? — с лёгкой стыдливостью спросила она. — Как-то объяснил. Пришлось проявить изобретательность, но особых проблем не возникло. Как я понял, Лилу всё же отступилась от Леограна, так что расстались мы весьма довольные друг другом, обоюдно позволив обращаться за помощью в любой момент. Таша нагнулась, сорвав пару ягод под ногами. Очистила от листьев, отправила в рот: клубника была не крупнее ногтя, но сахарно-сладкой. |