Онлайн книга «Маруся. Столичные игры»
|
Но вслух Благовещенский ничего этого не сказал. Зачем? – Я прикажу заложить карету. – Спасибо, – Ваня посмотрел признательно и грустно. – Если бы не вы… мы бы могли не справиться. Виктор Николаевич положил парню руку на плечо. И был он ростом ниже Ивана, и внушительно не смотрелся в простой пиджачной паре, а поди ж ты! – Не переживай… племянник. Справимся. Веник поодиночке ломают, а вместе мы – сила. – Спасибо. Ваня умчался, а Виктор Николаевич какое-то время еще смотрел в окно. Что за сила у малыша? Вот ни разу он не верил, что Шуйский умер от переживаний. Магия? Но в таком возрасте? Малышу еще пяти лет нет, а сила уже прорезалась, и силу свою он контролирует, определенно. Иначе бы Ваня себя по-другому вел. Волновался, тревожился… а он спокоен. Почему? Потому что знает, что именно происходит. Знает… Определенно, Нила надо сохранить в семье. Как только княжна Горская умрет, надо заявить о родстве и признавать малыша. Не сыном Александра, так братом. Подумаешь, эка невидаль… Надо с женой об этом поговорить. Александра поймет. Конечно, придется себя слегка… дискредитировать, но это еще подумать, как преподнести. Можно и так, что сочинители романов обрыдаются. И смеяться никто не будет. К примеру, случилось так, что девушка вверила свою честь непорядочному мужчине, который и оставил ее с разбитым сердцем, обесчещенную и без надежд на счастье. А Виктор был влюблен, безумно и безнадежно, и предложил свою помощь беременной девушке. Дальше – смотрите те же романы. Они друг друга полюбили, поженились, нарожали детей… то есть сначала поженились, а потом жена его полюбила по-настоящему. А Храмов так и не женился, потому что его сердце было разбито. Усыновление, конечно, надо еще обдумать. Но ради такого сокровища, как Нил, большинство глав юртов себя не то что рогоносцами – копытоносцами выставить согласятся. Да, надо действовать. И Виктор Николаевич отправился к супруге. Ему нужен был хороший совет. * * * – Что, простите, обнаружено?! – Змеиный яд. Лаборант был бледен и откровенно трусил, но на Романова смотрел непреклонно. Хоть ты меня тут казни, а была, была гадюка. Или – кто? – Чей яд-то? – Тайпана. – ЧЕЙ!? Тут воображение у Романова окончательно отключилось. – Тайпан – это такая змея, семейства аспидовых. Он же Oxyuranus scutellatus. Если б Романову это о чем-то говорило… – И этот оксиурановый… – Самая крупная и самая ядовитая змея Австралии. – Чья, прости, змея!? – Австралии. И еще Новой Гвинеи. Игорь Никодимович закатил глаза. – Ну и как этот… – Тайпан… – Да, тайпан, оказался здесь? – Не могу знать, ваше… – Цыц. Привезти его могли? Лаборант немного подумал. – Сложный вопрос. Пожалуй, могли, но это очень долго, очень дорого, и вообще, его никто дома не держит. Одна ошибка, и… Романов подумал, могла ли приютить змейку княжна Горская… – Он агрессивен? – Очень. Тогда не могла. Как-никак, у нее двое детей. Но откуда тогда взялся тайпан? – Это точно яд тайпана? – Абсолютно точно, Игорь Никодимович. Яд необычайно силен. Обычно человек с укусом тайпана может прожить до двенадцати часов, но в этот раз смерть наступила почти мгновенно. – Как выяснили, чей яд? – У нас в лаборатории есть немного. Как вы знаете, змеиный яд отличается… – Не знаю, – оборвал Романов. – Мне достаточно, что вы знаете, о чем говорите. – Ваше высокопревосходительство… Романов махнул рукой. В рабочей обстановке он разрешал общаться без чинов, пока их все проговоришь – уже завтра наступит. – Значит, тайпан. Они есть в Москве – живые? – Вряд ли, ваше высокопревосходительство. Даже у нас в зоопарке его нет, хотя… Романов оборвал и этот словесный поток. Ну не Шуйский же с собой тайпана притащил? Это уж вовсе бред! Или не бред? Надо сказать Благовещенскому, пусть дом проверит. А что? Убивал же какой-то гад с помощью змеи, запускал ее в вентиляцию – и все, отпевай да хорони. Может, и тут нечто подобное планировалось? Жаль, что Шуйский так быстро помер. Романов не отказался бы его расспросить подробнее. * * * Шесть человек. Виктор Николаевич с супругой – в простом платье, приличествующем купеческому званию. Добротное качественное сукно, лучше многих шелков. У жены кольцо и серьги, но очень тонкой работы, понимающему взгляду сразу ясно, что стоит этот гарнитур дороже иного домика. У мужа такие же непривлекательные внешне, но безумно дорогие часы. Для тех, кто разбирается. Ваня – в светлой пиджачной паре. Петя в наряде мальчика из хорошей семьи – рубашка, бриджи, пиджачок в талию, Нил в матросском костюмчике, Андрейка в кружевах… Респектабельно. Но пропуск у них все равно проверили. Мало ли что? Мало ли кто? В противовес им Александр Благовещенский выглядел так… краше в гроб кладут. Растрепанные волосы, серое лицо, запавшие глаза… Прошедшая ночь словно стесала с его лица излишки плоти, заставила осунуться и, как ни странно, помолодеть. Он выглядел совсем бледным и очень грустным. – Сашенька! – ахнула Александра Александровна. – Да, мама. – Что Машенька? – Без изменений. – До сих пор? – искренне удивилась Александра Александровна. – Доктора сами озадачены. И причем – в лучшую сторону. У Александра создалось впечатление, что к этому времени Маша, по их мнению, уже должна была быть мертва. А она… Нет, не понять. – Сашенька, мы пока побудем с ней, – тут же взяла быка за рога Александра Александровна. – А ты пока сходи, переоденься и поешь. Александр улыбнулся краешком губ. – Не будешь уговаривать поехать домой? – Нет, не буду. – Или поспать? – Тоже не стану. Переоденься, сынок, приведи себя в порядок и поешь. И приходи. На ночь к тебе приехать? |