Онлайн книга «Во власти соблазна»
|
– Ну, если ты так считаешь… – Так и считаю. Фэнси вышла из гримерки и увидела бегущую к ней мисс Гигглз. Она поставила чемоданчик и подхватила обезьянку на руки. – Как дела, мисс Гигглз? Обезьянка закрыла уши, глаза и рот, а потом что-то залопотала. – О, ты вернулась? Фэнси отдала обезьянку Пэтрис Таннер, а та передала ее мужу. – В понедельник я выхожу замуж за князя. – Нам будет тебя не хватать. – Голос Пэтрис сочился сарказмом. Фэнси одарила примадонну своей самой сладкой улыбкой. – Но я буду продолжать петь. – А князь тебе разрешил? Раздражение переросло в гнев. – Мне не нужно его разрешение! Пэтрис Таннер пожала плечами и направилась в свою гримерку, окликнув мужа: – Идем, Себастьян! Фэнси подняла чемоданчик с гримом, глядя, как удаляется эта неприятная пара. Она жалела Себастьяна Таннера. Жена подавляла его не только ростом. Вот уже трое спросили ее, разрешил ли ей князь вернуться в оперу. Может, они знают что-то такое, что ускользнуло от нее? Фэнси не смогла противиться искушению выйти на сцену. Она встала в самом центре авансцены и поставила чемоданчик на пол. Выйдет ли она на эту сцену еще когда-нибудь? Сумеет ли сохранить любовь зрителей? Сможет ли она жить без нее? Или ей достаточно любви князя? Глаза ее подернулись слезами. Фэнси представила себе зал, полный зрителей, и запела, прощаясь с пустыми сиденьями. Она пела свою песню о стране за горизонтом проникновенным голосом, вкладывая в исполнение всю себя, изливая сердце и душу, пытаясь остановить заветное мгновение. Когда с ее уст сорвались последние, полные сладости и горечи слова, Фэнси услышала за спиной все усиливающиеся аплодисменты. Она резко обернулась и присела в реверансе перед зрителями – хористами, танцовщицами и рабочими сцены. Потом помахала им рукой и, подняв чемоданчик с гримом, сошла со сцены, направляясь через зрительный зал в фойе. Ее остановили аплодисменты. Глаза Фэнси вновь наполнились слезами, когда она увидела, что почти вся труппа стоит и аплодирует ей. Не хватало только Пэтрис Таннер и Женевьевы Стовер. И вдруг ее охватила паника. Коллеги вели себя так, словно она больше никогда не будет с ними работать. Фэнси выдавила из себя улыбку и подняла руку в прощальном приветствии. Директор Бишоп и князь Степан смотрели на нее из заднего ряда зрительного зала. Князь вовсе не казался счастливым. По правде говоря, он выглядел чертовски рассерженным. – Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Что ты здесь делаешь? – эхом откликнулась Фэнси. – Я спросил первым. – Я спросила второй. Степан криво усмехнулся. – Тинкер сказал мне, куда ты поехала. Фэнси высоко подняла чемоданчик. – Хочу театральным гримом замазать шрам моей сестры. Степан забрал у нее чемоданчик. – Я отвезу тебя домой. – Меня ждет карета. – Я ее отослал. – Степан повернулся к директору: – Назначьте прослушивание, а о финансировании поговорим на следующей неделе. Фэнси взяла князя под руку, и они пошли через пустое фойе на улицу. Сев в карету, Фэнси повернулась к нему. – Прослушивание для новой оперы начнется на следующей неделе? Степан похлопал ее по руке. – Вероятно, да. Фэнси не могла сдержать нетерпения. – Какая опера? – «Девушка из Милана». – Я не знаю такую. Степан обнял ее за плечи и привлек к себе. – Ты ее никогда не слышала, потому что она новая. Фиалковые глаза засветились нескрываемым волнением. – А кто композитор? – Бишоп. – Первый раз слышу, что он сочиняет музыку! – Ты певица, мисс Фламбо, а не меценат, – ответил Степан. – Бишоп хочет, чтобы я финансировал постановку. – И ты будешь финансировать? – Вероятно. – О, я так волнуюсь! – воскликнула Фэнси, впившись в него взглядом. – Пэтрис Таннер слишком стара, чтобы играть деву. Не обращая внимания на ее слова, Степан осторожно положил ладонь ей на живот. – Как себя сегодня чувствует самое младшее дитя Казановых? Фэнси уныло улыбнулась: – Он не любит утренние часы. – Ты хотела сказать – она. – Любит, не любит… Высокий джентльмен стоял на вершине холма Примроуз-Хилл в самый темный и тихий ночной час. Он смотрел на женщину, такую безмятежную в смерти, и один за другим выкладывал на нее лепестки роз – с головы до ног. – Когда же это кончится? – спросила его стоявшая рядом женщина. Джентльмен даже не повернул к ней голову. – Это кончится, когда я доберусь до той оперной певички. – Которой? – Ты отлично знаешь. Он набрал еще одну пригоршню розовых лепестков из кожаной сумки. – Любит, не любит… Свидание чудовища с палачом слишком задержалось. Боже, да он бы с удовольствием сам вцепился ему в глотку и удушил бы его собственными руками! Вместо палача с его веревками. Александр Боулд откинул голову на спинку сиденья наемного экипажа и закрыл глаза. Для разнообразия ему не помешало бы выспаться, особенно если учесть, что раздражение Женевьевы усиливалось каждый раз, когда его вызывали на службу. К счастью, на Парк-лейн было пусто. Только полный идиот вскакивает в семь утра воскресным утром. Если бы эти хлыщи не выбрали для своей дуэли Примроуз-Хилл, он бы сейчас тоже спал. Александру тут же стало стыдно. Подумаешь, не выспался! Что из того, если опять убита молодая женщина? Экипаж остановился перед особняком Инверари. Александр выбрался наружу. – Ждите здесь, – приказал он кучеру, потянулся к дверному молотку, но дверь распахнулась раньше, чем он к нему прикоснулся. Дворецкий отошел в сторону, впуская Александра. – Доброе утро, милорд, – поздоровался Тинкер. – Мы вас ждали. Александр с недоумением посмотрел на дворецкого. Откуда он мог узнать? Алекс сам был в неведении, пока не пришел Барни. |