Онлайн книга «Государево дело»
|
– И ты согласилась расстаться с дочерью? – Вовсе нет! Я тоже служу при дворе ее светлости. Просто, после родов… – У вас ребенок?! – Да. Сын. – И как его зовут? – Людвиг. – Хорошее имя. Малыша уже крестили? – Да, ваше величество. – Жаль, опять опоздал. Обидно, досадно, но ладно… – Вы и ваши спутники, вероятно, голодны? – спохватилась Марта. – Есть немного, но… – Тогда прошу к столу. Мы как раз собирались обедать. – Боюсь, накормить нашу ораву будет не самым простым делом. – Не беспокойтесь ваше величество. Ручаюсь, что никто из наших гостей не останется голодным. Пока хозяйка дома хлопотала, я принялся расспрашивать Болика о местных новостях, слухах, количестве беженцев, состоянии Ростокской стражи и тому подобных делах. Ответы фон Гершова были обстоятельными, но нельзя сказать что успокаивающими. В угрозу большой войны никто не верил и уж тем более не был готов в ней участвовать. Беженцам, конечно, сочувствуют, католиков традиционно не любят, а заодно с ними и императора Фердинанда, но вместе с тем втихомолку осуждают и Фридриха Пфальцского. Что, в общем, понятно. Если бы он победил, то хвалили бы, а так, что же? Сам вляпался – сам и виноват! – Беглецов из Богемии и Моравии около ста двадцати человек, – продолжал померанец. – Что значит «около»? – удивился я. – Всего перевезено сто двадцать шесть, – поправился капитан. – Но один умер уже в Мекленбурге, еще несколько человек изъявили желание осесть в ваших здешних владениях. Москва кажется очень далекой и непонятной. – Я смотрю, беглецов не так чтобы и много? – Большинство осело в Саксонии или Силезии, а также иных местах, – пожал плечами Болеслав. – Тамошние владетели оказывают покровительство единоверцам. – И под шумок прихватывают себе землицы у Пфальца и Богемии? – Именно так. – Что слышно из Брауншвейга? – Ваша благородная матушка в добром здравии. – Это прекрасно, но лучше расскажи что-нибудь о предстоящем съезде. – Вы прибыли на предстоящее собрание округа? – понимающе кивнул фон Гершов. – Боюсь, в этом вопросе я мало чем смогу быть полезным вашему величеству. Могу сказать лишь, что верх там держат мелкие князья, а также города и епископства. – Ладно, с этим разберемся на месте. – Вам, вероятно, будут нужны лошади? – Точно! – И много? – Со мной тридцать человек плюс ты. Возможно, еще пара-тройка людей. Вот и считай. – Если прикажете, я пошлю гонцов в Шверин и Гюстров. Герцогские конюшни, конечно, теперь не столь роскошны, как при ваших покойных кузенах, мир их праху, но необходимое количество предоставят. – А в Ростоке? – Можно и здесь, – скептически покачал головой померанец, – но… – Магистрат станет противиться? – И это тоже, но к тому же кони здесь похуже будут. – Ладно. Так и сделаем, а пока будем снаряжаться, я навещу герцогиню Софию и нашу юную принцессу. Тут наш разговор прервала хозяйка дома, вместе с миловидной служанкой принесшая кувшин воды и чистые полотенца, чтобы мы могли умыться с дороги. – Как тебя зовут, красавица? – поинтересовался я, вытираясь вышитым рушником. – Боженка, – робко отвечала та, покрывшись от смущения легким румянцем. – Ты из Чехии? – Так. Я пражачка. – Это невеста нашего Иржика, – мягко улыбнувшись, пояснила Марта и показала глазами на суетящегося рядом слугу. – Буду знать, – вернул я ей улыбку, хмыкнув про себя: «И в мыслях не было»! Накормили нас просто, но сытно. Жирная чеснечка, кнедлики с омачкой [97], и нарезанный крупными ломтями копченый окорок, который мы почти весь тут же и умяли. Судя по всему, запас продуктов в этом доме был не слишком велик. Запивали все это просто замечательным пивом. Все-таки не зря у Ростока слава города пивоваров. – Спасибо, хозяюшка, – поблагодарил я зардевшуюся от похвалы Марту. – Все было очень вкусно. Только чует мое сердце, разоритесь вы, если мы повадимся тут столоваться. – Не говорите так, государь, – покраснел фон Гершов. – Все, что у нас есть, пожаловано вашей благородной матушкой и ее величеством Катариной. И для нас честь принимать вас у себя. – Ладно, не буду, – примирительно улыбнулся я и обернулся к Михальскому: – Послушай, Корнилий. А ведь у тебя тут тоже фольварк имеется! Ты бы проведал владения, что ли? – Если будет на то ваше разрешение, – поклонился литвин, которому я и впрямь в прежние времена пожаловал землю в своих владениях. – Ишь ты, – сделал скорбное лицо Рюмин. – У всех фольварки есть, один я нищ и наг, аки пустынник… – Чтобы я так жил, как ты жалуешься! – погрозил я дьяку пальцем в ответ под смех своих спутников. Едва мы успели покончить с угощением, перед домом фон Гершовых стала собираться толпа. Сначала слуги в одинаковых ливреях притащили носилки, в которых явно находилась важная персона, поскольку впереди и сзади этого «транспортного средства» шли слуги в такой же униформе, что и носильщики. Следом за ними двигались еще две почти такие же процессии, отличавшиеся разве что цветом камзолов. Потом зацокали копыта, и появилась карета, запряженная парой крепких лошадок. Надо сказать, что узкие улицы средневековых городов крайне неудобны для гужевого транспорта, и потому конные экипажи – самая настоящая редкость. Это не говоря о том, что, существующие на данный момент, они довольно примитивны. Для плавности хода в лучшем случае ременные петли, хотя, говорят, уже кое-где встречаются S-образные рессоры. Но это эксклюзив, к тому же стоящий баснословных денег. Слава богу, хоть поворотные круги есть. В общем, русское название «колымага» к нынешним VIP-повозкам очень подходит, поэтому неудивительно, что городской нобилитет предпочитает неуклюжим повозкам носилки. – Что это значит? – хмуро спросил я у Болика, когда мне доложили о данном ажиотаже. – Вероятно, отцы города узнали о вашем прибытии, мой кайзер. – Тьфу ты, пропасть, вот тебе и инкогнито! – Ваша слава бежит впереди вас! – Ладно, встречай этих обормотов, а потом проводи сюда. И пусть принесут какое-нибудь кресло. Померанец со всех ног бросился выполнять распоряжение, и через минуту я, как и полагается сюзерену, восседал на импровизированном троне, ожидая своих вассалов, прибывших для изъявления верноподданнических чувств. |