Онлайн книга «Драконий берег»
|
Белый шрам начался над щиколоткой и поднимался выше, исчезая под подолом чужого платья. А теперь стало очевидно, что шилось оно не на Уну. — Что? А… как-то на стекло упала… неудачно. — Этот твой… — Этот мой, — согласилась она и сделала глоток. — Тогда он еще казался нормальным. И потом утешал. Бинтовал. Я думала, шить придется, но как-то оно само заросло. Только шрам получился грубым, заметным. — Как его убили? И… он был уже мертвым, когда… ну… голову… — Понятия не имею. Сегодня прибудут эксперты, пусть они и выясняют. — А ты… сюда? — Да. — Ника проверить? — Вроде того. Рукава у платья были короткими и пышными, они собирались над локтями, и худые руки Уны торчали из них. На коже выделялась россыпь мелких шрамов. — А это… — Драконы, — Уна погладила запястье. — Это Сапфира. Она много болела, была капризной и вредной. Вредной так и осталась… малышня часто ранится. Или ранит друг друга. Или вот егерей. Дети же. Она сказала это спокойно, будто и вправду ничего удивительного. Дети же. — Со взрослыми в этом плане безопасней. Они чувствуют свою силу. И знают, что люди… другие. Драконы разумны. Понимаешь? Томас кивнул. — Не понимаешь. Но они и вправду разумны, просто иначе. И с ними спокойно. Когда Билли напивался… то есть, когда я понимала, что сегодня он нажрется, то оставалась в пещерах. Там тепло и в целом неплохо, только жестковато. Но я принесла одеяло. Малышне понравилось. Правда, прожило пару дней всего, разодрали в клочья… — Дети? — Дети, — Уна пожала плечами. — Ник не тот, кого вы ищете. Если бы Ник хотел убить Билли, он бы его убил. Но вот все это остальное… не для Ника. — Я никого не собираюсь обвинять. …он добрался до дома. И долго прятался вот там, за разросшимся кустарником, всматриваясь в белую громадину, пытаясь понять, есть там кто или нет. А потом решился. — Это хорошо. Ник мой друг. И я буду его защищать. — Даже если он виновен? Уна не ответила. И кофе забрала. Выпила сама в один глоток, поморщилась: — Местная кухарка меня ненавидит. Иначе не варила бы такую пакость. Вот когда Ник дома, так она старается, а как он уезжает, хоть ты не прикасайся. Чистой воды отрава. Уну передернуло. — Я как-то в детстве сюда пришел. — И я пришла, — сказала она. — Увязалась за Вихо. Его приставили к Нику, а я, стало быть, следом. Странно, что мама не запретила. Или не странно? Она мечтала выгодно выдать меня замуж. А Ник был хорошим вариантом. Уна встала. И подала руку. — Я… не помнил, что я здесь был. А когда пришел, то оказалось… мы с братом поспорили. Он сказал, что у меня не хватит духу сюда пробраться. Сказал, что если все-таки хватит, если я принесу в доказательство красную розу Эшби, он возьмет меня на ночную рыбалку. — И ты… — Не помню. Но с той рыбалки он не вернулся. А я понятия не имею, что там случилось. — Мне жаль. Наверное. — Наверное? — Твой брат был редкостным засранцем, — Уна заглянула в кружку. — Но знаю, что в подобных случаях принято выражать сочувствие. А Ника нет. Он уехал. — Куда? — Понятия не имею. Хочешь, устрою экскурсию? …розы были крупными. Только здесь они цвели с ранней весны и до поздней осени. Томас перегнулся через перила, пытаясь найти хотя бы остатки того розового куста, который много лет тому раскинулся, расползся по стене. Ничего. Каменной клумбы и той не осталось. — Хочу. Розы почти не пахли. И это тоже было странно. Над ними не кружили пчелы, хотя кроны каштанов гудели и дрожали. Розы казались ненастоящими. Как и дом. Уна поставила кружку на ступеньки. Ветер коснулся тяжелого полотна ее волос. И вдруг стало неприятно, что она своя в этом месте. Друг? Только ли друг? И почему от мысли об этой дружбе хочется скрипеть зубами. — Ты бы обулась, что ли. — А? Здесь тепло. Теплее, чем там… — Уна отмахнулась и сказала. — Идем. Дом этот был построен еще первым Эшби. Здесь есть его портрет, но честно говоря, опознавать по нему человека я бы не рискнула. Такой, знаешь… с париком и в мундире. Он был военным. Полковником. И воевал, да… Она сбежала. А ведь действительно тепло. Исходит оно от земли, что мягко говоря не совсем нормально. — У него было две жены. Одна из айоха, которую он обменял на обещание прекратить войну. И сдержал его. Он просто-напросто купил эти земли, а потом отдал их хозяевам. Странные были времена. Она шла по дороге. И Томас за ней. — Ты хорошо знаешь их историю, — прозвучало несколько раздраженно. Но Уна лишь повела плечами. — Мне было интересно. А мистер Эшби умел рассказывать. — Старый? — Теперь я понимаю, что он был не таким и старым, но сперва я его боялась, — Уна остановилась у статуи. Высеченная из мрамора, некогда она была белоснежной, однако теперь камень потемнел, пожелтел и покрылся сетью трещин. Впрочем, женщина не стала менее красивой. И все же… — Вторая жена Гордона Эшби. Ее звали Патриция и она была дочерью сенатора, — Уна остановилась напротив статуи. И оказалось, что обе женщины одного роста. Мраморная… смотрела свысока. Тонкие черты. Хрупкие. — Они были помолвлены с детства. Но ввиду бедности мистера Эшби, чей род был древним и славным, но не слишком состоятельным, свадьбу пришлось отложить на неопределенное время. Уна заложила руки за спину. — В Новый свет Гордон отправился в надежде разбогатеть. И у него получилось. Женщина смотрела на Томаса… презрительно? Пожалуй. И еще раздраженно. И лицо ее в какой-то миг стало вдруг донельзя злым. — Потом, обустроившись здесь, он привез ее сюда. Мистер Эшби говорил, что предок его пытался разорвать помолвку, но не получилось… А вот постамент и ноги женщины обвили те же колючие плети терна. — А там вон, видишь, ступеньки? Они ведут к берегу. Когда-то здесь была лестница… Томас отступил. Отвернулся от статуи. И повернулся, потому что ощущение, что эта статуя вот-вот оживет, стало почти невыносимым. На губах Патриции играла улыбка. |