Онлайн книга «Банда возвращается»
|
Щербаков, явно удовлетворенный таким ответом, решил коснуться другой грани проблемы: – Вы употребляете наркотики? Это был так называемый перекрестный допрос. Глушко не собирался особенно запираться: – Только травку. План. От него никогда не становишься агрессивным. – У вас сейчас «ломка»? – Александр задал вопрос с подковыркой и заговорщицки подмигнул. – Наверное, не отказались бы курнуть? – Да нет же! – Глушко с досадой дернул плечом. – План не вызывает такого привыкания, как синтетики, «дурь» эта. Хотя с удовольствием покурил бы сейчас, чтобы успокоиться, – здесь вы правы, чего скрывать… План давал мне впечатления, которые я использовал для работы. Очень неожиданные бывают ассоциации… – Ассоциации? – Это я так называю. Ну, как еще? Видения, любопытные мысли… Иногда – настоящие откровения. – Пожалуй, так будет вернее, – кивнул Бондарович. – Это традиционно для всех хиппи, я… Бондарович довольно резко перебил его: – А «колеса», амфетамины? – Иногда у меня бывают депрессивные состояния, – предпочел ответить уклончиво подследственный. – Действительность воспринимается – будто перед грозой… или как в состоянии похмелья: нервозность, слабость, все в свинцовых мрачных тонах – неприятно… Начинаешь самокопание, самобичевание… Говорят, это оттого, что ослабевает биополе, и человек становится как бы незащищен, более раним под воздействием агрессии извне – я имею в виду психоагрессию… Щербаков правильно понял его: – В последнее время принимали? – Да. Генерал Щербаков вскинул брови: – Почему вы не женаты? – Меня не интересуют женщины… – Глушко был явно неприятен этот поворот в разговоре. Но у Щербакова были еще вопросы щекотливого свойства: – Вы состояли когда-нибудь в гомосексуальной связи со Смоленцевым? – Нет, конечно, – Глушко неприязненно поморщился. – У него вечно было этих баб невпроворот. Вешались на него всюду – знаменитость… А потом трепали на каждом перекрестке: «Я с ним спала! Я с ним спала!..» Знаете же, как некоторые шлюхи набирают актив? Бондарович внезапно задал вопрос в лоб: – Кто убил Смоленцева? Глушко ответил сразу и достаточно убежденно: – Я думаю, это была крутая, хорошо спланированная, наглая провокация, рассчитанная на скандал. И я попал под колесо совершенно случайно. Бондарович был удивлен: – Откуда в вас такая уверенность? – Было время подумать. До утра лежал – анализировал… – Так, а вы, значит, случайно… – напомнил Щербаков. – Просто захотел подымить в кремлевском сортире. Первый раз там был… – Неудачно подымили… – Да, как говорится, оказался не в том месте и не в тот час. Вот и угодил между жерновов. И что теперь со мной будет, не представляю. А вы не верите… Генерал сложил в папку свои бумаги: – Я неверующий, но скажу вам так: об этом только Господь Бог знает… Глушко понуро опустил голову. * * * Тимур Гениатулин и мужчина в штатском, 12 часов 30 минут 24 марта 1996 года, близ Казанского вокзала К месту назначенной встречи Тимур подошел, как всегда, точно. Он терпеть не мог тех, кто опаздывает, и сам никогда не опаздывал. Машину он оставил метрах в четырехстах – за углом хлебного магазина. Человек, с которым он встречался, был надежный человек. Однако предосторожность никогда не помешает – эта черта уже была у Тимура в крови, ведь он воспитывал ее многие годы. И даже если бы сейчас на Казанском вокзале он встречался с матерью, он все равно не забыл бы про предосторожности. Машину шефа Тимур увидел издалека: неприметная светло-бежевого цвета «Ауди» – она стояла недалеко от остановки такси. И сам шеф сидел за рулем. Шеф был в штатском. Тимур всегда удивлялся, замечая насколько штатское обезличивает шефа – у того внешность становилась невыразительной и малозапоминающейся. Шеф мог присутствовать рядом, но его не замечали… Обидная особенность… Исключительно важная, незаменимая особенность… Практичная. Тимур открыл дверцу, сел на переднее сидение. Шеф завел двигатель и дал задний ход: – Покатаемся? Тимур отметил бодрое оптимистическое настроение шефа; значит, все идет прекрасно: – Можете показать мне свои любимые места. Они втиснулись в плотный поток автомобилей. Шеф внимательно взглянул на Тимура: – Ну, как ты? – Можно говорить? – Тимур выразительно оглядел салон, панель приборов. – Можно. – А если все же… Шеф потянулся правой рукой к заднему сидению, на котором лежала газета, и приподнял газету. Тимур увидел черную пластмассовую коробочку чуть меньше велосипедной аптечки. Шеф сказал: – Новинка. Мы уже назвали эту штучку подавителем «жучков». – Ценная игрушка. – Ты слышал вчера радио? – Я смотрел телевизор у себя. – Ну, и что скажешь? Тимур пожал плечами: – Все в рамках наших планов. Что тут еще говорить? Шеф пристроился в хвост черному «Мерседесу» и ехал не спеша: – Ты молодец, Тимур, чисто сработал. Наверху о тебе самого хорошего мнения. Тимур заскромничал: – Моей особой заслуги нет. Все было основательно подготовлено. А провести задуманное в жизнь – дело десятое… – Могли быть случайности. – Могли… но не было. Шеф удовлетворенно кивнул: – Насколько я понимаю, у них нет ни одной зацепки. Несмотря на всю техническую оснащенность… Тимур хищно улыбнулся: – Пошумят, пошумят и замнут дело? Как вынуждены были замять уже много дел… – Я думаю, это дело не придется и заминать. – Что вы имеете в виду? – Оно само собой поблекнет в свете последующих событий. Наша теперь задача подготовить их. Мы ведь только на первом этапе… Хорошо хоть в средствах не стеснены! Тимур поинтересовался: – Что Кожинов? – Кажется, он в растерянности. Но делает ВИД. – А может, все-таки это не вид? У него ведь есть запись. – Она ему ничего не даст. Только Господь Бог способен свести все нити воедино… Генерал видит в записи только то, что мы ему позволили. |