Онлайн книга «Маленькая опера»
|
Он собирал певцов со всей Голландии. Несколько раз за год артисты ездили в Дорхольм, репетировали, тратили деньги и время. Каждому пришлось сообщить о закрытии проекта. Реакцию Кармен вы уже видели. Сержант Хозе, известный тенор, сказал, что не знает отныне дирижёра Бено Фарнезе, а при встрече даст в морду. Тореадор Эскамильо поклялся зарезать при случае, хоть и был по природе мирным шведом. Цыганки Фраксита и Мерседес подали на дирижёра в суд за испорченную молодость. Неудивительно, что на репетицию оркестра Бено шёл без желания что-то репетировать. Он сильно опаздывал. Музыканты собрались уже и расселись. Кларнет курил, гобой дремал, альты рассказывали анекдоты. – Симфонический оркестр идёт по вечернему Парижу, старательно перешагивая через дерьмо. И первым вступает тромбон! Альтисты хихикали, косили в сторону полноватого тромбона.  – А вот ещё. Тромбонист сел за рояль, играет. И спрашивает у одного из гостей: – Вы любите хорошую музыку? – Люблю, но пусть это вас не смущает, играйте дальше! Тромбонист обернулся на шутников, но промолчал. – А вот ещё. Жена тромбониста поёт в опере. Он спрашивает у соседа: – Как вам пение моей жены? – Извините, не слышу вас! – Вам нравится пение моей жены? – Простите, ничего не слышу, эта дура орет как на пожаре! Осмеянный снова повернулся, альты показали языки. Толстяк расстроился и достал бутерброд с колбасой, и откусил с большим удовольствием. Альты сглотнули слюну. Один шепнул другому: – Повезло Альберу. Его дочь вышла за лейтенанта тайной полиции. А моя дура вышла за банкира. Кому сейчас нужны банкиры? – Всё равно что за музыканта выйти. Где-то хлопнула дверь, в зал вкатился Бенедикт Фарнезе. Было видно по осанке, он сам себя считает гением. Музыканты не разделяли это мнение. Один альтист назвал дирижёра лысым апокалипсисом. Второй – итальянским индюком. Все замолкли и выпрямились, кроме тромбона, увлечённого бутербродом. Он заметил дирижёра в самый последний момент. Испугался, вскрикнул невольно: – О боже мой! – Не преувеличивайте, – отмахнулся Бено – Для вас я просто дирижёр. И уберите эту дрянь! * * * Бено ударил по руке с бутербродом. Большой, всего пару раз откушенный обед улетел ровно под ноги альтистам. Те подхватили угощение, поделили и мгновенно проглотили. – Со второй цифры! – скомандовал Бено и взмахнул палочкой. И грянул марш. Довольно энергичный для столь тощих музыкантов. Лишь начав, тут же и закончили. – Стоп! – крикнул дирижёр. – Виолончель! Спросите у вашей супруги, что такое ритм! Это же марш, музыка победы! Чтоб они там все передохли со своими маршами. А валторна? Я не слышу валторну! Первый альтист шепнул второму: – Сегодня злой какой-то. Дирижёр разглядел в группе медных духовых пустой стул. – Я спрашиваю, где валторна? – Жан-Жак потерял руку, – ответили из полумрака. – Плевать на Жан-Жака, где валторна? – Жан-Жак – валторнист. – И что? – Была бомбёжка, и ему оторвало руку. – Это не повод пропускать репетицию! Вторая рука осталась! И губы на месте! Эй, вы, рядом сидите. Альт! – Меня зовут Пьер. – Неважно. Пойте за валторну! – Как петь? – Голосом. Вот так – пум-пу-рум. – Но у меня другая партия. – Партия у нас одна! А партитуры разные! Сказав это, Бенедикт Фарнезе перекрестился на портрет отца нации, висящий теперь в каждом помещении. – Короче, альт, руками играйте своё, голосом пойте за валторну. С третьей цифры! И снова взмахнул руками. Хлопнула дверь. В зал вошла крупная женщина. За ней мужчины в кожаных плащах. Музыка стихла сама собой, оставив слуху лишь страшные эти шаги. Музыканты бросили играть. Плащи приближались. Ни на кого не глядя, ничего не объясняя, вошедшие направились точно к альтисту, знатоку анекдотов. Без всяких «здрасьте» к носу музыканта приложили линейку. Стало видно, насколько этот нос горбат. – Ну? Еврейская морда! Всю жизнь мне испортил! – крикнула большая женщина. Альтист вспотел. – Гертруда, что ты несёшь? Я жених твоей сестры! – Вот именно! Впредь будешь выбирать невесту с помощью разума, а не по результатам интервью на сеновале! Среди людей в плащах был один совсем невыразительный. Он сказал коротко: – Взять! Крепкие руки подняли альтиста в воздух. – Подождите! – возмутился Бено. – Это моё! – Господин дирижёр, в ваш оркестр пробрался еврей! – ответил старший. – И что? Все альтисты евреи! – Это точная информация? Кто ещё в вашем оркестре альтист? Второй альт взял в руки валторну и приготовился дуть. – Боже, какой идиот! – шепнул он сам себе. Бено неопределённо махнул рукой в сторону оркестра. – Второй альтист француз. Вы же знаете, эти проныры везде пролезут. – В таком случае до свидания, господин дирижёр! – человек в плаще отдал честь. – Подождите! Бено догнал старшего, взял под локоток, заговорил тихо, чтобы никто не слышал. – Скажите, а что вы будете с ним делать? – Расстреляем. – Полностью поддерживаю! За такое пиццикато следует расстреливать дважды в день! И это вы не слышали его тремоло! Это преступление против нации, а не тремоло! Но, видите ли, у нас ангажемент. Бено достал из кармана мелкую купюру, аккуратно сунул собеседнику в карман. – Понимаете, нам надо играть на параде. Мне нужен этот альт. То есть струнные для маршей не очень важны, просто их семьям надо что-то жрать. Хоть они и не заслуживают. Короче, оставьте мне винтовку, я сам прибью мерзавца сразу после выступления! Человек в плаще никак не отреагировал. Кажется, у него не было мимических мышц, кожа обтягивала череп. Бено продолжал тараторить. – Хотя бы пистолет! Копьё, рогатку! Крысиный яд! – Это невозможно. – Я понимаю, фронту не хватает оружия. Хорошо, я задушу его голыми руками. Сразу после выступления! Или пришлите другого альтиста. У вас их полный концлагерь. Зачем вам столько альтистов! Кому они там играют? Немецким овчаркам? |