Онлайн книга «Маленькая опера»
|
– Вагнер? Для поднятия духа? Бирке прищурился. – Вам не нравится Вагнер? – Я обожаю Вагнера! Но для Вагнера нужен большой оркестр. Шесть арф! Восемь валторн! Где я возьму восемь валторн? К тому же, Вагнер довольно мрачный. Приличный человек после Вагнера ложится и плачет! – Где итальянец плачет, немец садится в танк и покоряет континент! – Зачем нам континент? Давайте поставим Кармен и покорим всю планету! – Кармен? Она же цыганка! – Дались вам цыгане! Обольём её перекисью, получим баварскую старшеклассницу! Напомню сюжет. Пышная блондинка спит с испанским солдатом, нашим союзником. Потом она изменяет солдату с тореадором. И за эту измену её убивают штык-ножом. Боевой дух героев будет торчать! – Вы очень убедительны, но нам нужен именно Вагнер! Вошёл одноглазый Клаус, принёс кофейник, разлил по чашкам дымный напиток. И ушёл, аккуратно прикрыв дверь. Комендант и дирижёр отхлебнули. Кофе был паршивый, но лучше голого кипятка. – Так и быть, – сказал Бено. – Вагнер так Вагнер. Дайте мне шесть месяцев на подготовку, двадцать тысяч рейхсмарок и уверяю вас, вы получите лучшую в Европе постановку. Бирке рассердился. – Типичная итальянская расхлябанность! Любой офицер СС поставит что угодно за месяц, причём бесплатно. – За месяц? Невозможно! – Запросто! Эй, Клаус! Клаус появился мгновенно, будто ждал за дверью. – Господин полковник? – Приказываю поставить оперу Вагнера. Срок – один месяц. – Слушаюсь! – В помощь можете одолжить в концлагере какого-нибудь дирижёра.  – Есть! – А этого отправьте на его место! Полковник показал на Бено. – Так точно! Музыкант подпрыгнул. – Подождите! Мы же творческие люди! Кто так обсуждает проекты? А где капризы? Где борьба за гонорар? Ваш Клаус талант несомненный, это видно по выправке. Но если он поставит «Валькирию», Вагнер восстанет из гроба и придёт! Вам нужен зомби на премьере? – Уверен, автор будет в восторге. Клаус, начинайте! – Но я лучше Клауса! Я Бенедикт Фарнезе! Моё лицо на всех афишах! – Вы мямля и тряпка! – Снаружи – да! Но внутри я гранит и в то же время вулкан! – Ставить оперу для отца нации должен человек с характером. – Для отца нации? – Это я образно. – Вы ставите оперу для верховного главнокомандующего? Бено изобразил руками что-то вроде восходящего солнца. Бирке мотнул головой. – Вам послышалось. Впрочем, неважно. Господин дирижёр, вы свободны. Можете идти в свою филармонию и репетировать любую муть, она у вас отлично получается. Прощайте! Полковник встал и обратился к адъютанту, мгновенно забыв о дирижёре. – Так что, Клаус, когда будет готова опера? – Я поставлю её за тридцать дней! – ответил капитан. – Ах, так? – вскричал Бено. – А я поставлю оперу за двадцать девять дней! – А я за двадцать восемь! – завёлся Клаус. – Ставь! То есть нет, я поставлю за двадцать семь дней, хоть это и невозможно! Первая репетиция завтра! В полдень! Всех приглашаю! Бирке не выдержал, треснул по столу тяжёлым гроссбухом. – Молчать! У меня от вас голова болит! Полковник прошёлся взад-вперёд, успокаиваясь. Потом сказал: – Клаус – офицер, ариец. Имеет боевые награды. Я ему доверяю. – А я итальянец! Моя жена – примадонна парижской оперы! Комендант подошёл близко и посмотрел в глаза. Дирижёр унюхал, что с утра комендант ел рыбу. Казалось, полковник видит внутренности музыканта, будто тот пустой внутри, а снаружи прозрачный. – Так и быть, – согласился Бирке. – Поручаю оперу вам обоим. Вы будете махать палочкой и орать на музыкантов. А вы, Клаус, пресечёте саботаж и разгильдяйство. И если кто-то узнает о том, что вам тут послышалось… я сотру само воспоминание о вас. Вам понятно? Бено кивнул. Он не знал, нужно ли ему отдать честь, помахать рукой или поклониться. Не сумев подобрать соответствующего жеста, дирижёр просто вышел в дверь деревянной походкой. * * * После основного шоу начинались танцы, песни по заявкам и то, ради чего бордели существуют, – фантазии о настоящей любви за адекватную стоимость. Пьяных стало больше, музыка тише, девушки со сцены переместились в зал. Вышибала Арнольд пытался сфокусировать зрение таким образом, чтобы объекты не раздваивались. Берта отобрала у него бутылку. – Час ночи, рабочий день в разгаре! Ты же вышибала! Как ты будешь вышибать, если что? – Я обезболил себя на случай ранений, – ответил доктор, он же администратор. И мгновенно уснул. Ближе к двум часам скрипачка сложила инструмент в футляр и пошла прочь. Она ничего не объясняла, не отпрашивалась, когда хотела приходила и удалялась в удобное ей время. Любую другую девушку Берта сожрала бы без соуса. И лишь Матильде можно было всё. Ходили разнообразные слухи. Будто скрипачка взяла в заложники мать хозяйки. И что Матильда спит с генералом тайной полиции, покровителем борделя. В фантастических версиях девушке приписывали гипноз, умение убивать точным ударом в печень, и даже – высокую должность в английской разведке. Сама Берта говорила: – У неё такой взгляд и такая осанка, что орать на неё не получается. Всё равно что плюнуть в королеву – невозможно. * * * Изгоняя мужа, Паола надеялась стать счастливее. И явно чего-то не учла. Два дня прошло, настроение не улучшилось. Более того, всё время хотелось кому-нибудь врезать. – Не реви, – говорил брат. – Я не реву, – отвечала певица, меняя истерзанный носовой платок на новый. – Женщина! Я не могу обедать под такие звуки! – сердился дон Пепе. – Я не женщина, я певица! Слёзы – моё естественное состояние! – Разведись и не реви! – Я не хочу разводиться! Я хочу петь! Джузеппе откладывал вилку. Искал слова утешения. Уверял, что недели не пройдёт, Бено прибежит с новой идеей. И оказался прав. Дон Пепе и Паола пили кофе у раскрытого окна, когда с улицы донёсся голос непутёвого зятя. – Джузеппе! Джузеппе! – кричал дирижёр. |