Книга Окаянные девяностые, страница 63 – Николай Лузан

— Ша, братва! — прикрикнул он; и когда вопли стихли, напомнил: — А ну, напрягите свои куриные мозги, и вспомните, хто дал нам выход на Таллин? Хто пропихнул наш титан за границу?

А, молчите, так я скажу — Меценат! А хто перекрыл Раздольнову кислород на Прибалтику? Опять Меценат!

— Придет время, он и нам его перекроет, — буркнул Веретено.

— Крест правду толкует, Меценат нашими руками уберет Раздольнова с Багиным, а потом и нас загонит в стойло, — подал голос Кувалда.

— Заткнитесь! Много на себя берете! Хватит базарить! Ищите крыс, шо подставили Пашу! — заорал Харламов и затопал ногами.

«Бригадиры», «быки, Крест и Кувалда гурьбой повалили на выход. Веретено остался стоять у порога и переминался с ноги на ногу.

— А ты чо тусуешься? Давай за ними! — рявкнул Харламов.

— Я чо хотел сказать, Алексеич, в общем… — не знал с чего начать Веретено.

— Ну, давай, давай, рожай!

— Есть одна хилая наколка на крыс, шо подставили Пашу.

— Наколка?! Какая? — встрепенулся Харламов.

— Короче, позавчера я был в Нижнем Тагиле.

— И чо?

— Засек там Рэмбо.

— А причем тут он?

— Так с Тагила же все и началось! Оттуда прикатили прибалты и с ними та крыса, шо кинула Пашу.

— Веретено, а ты с бодуна ничо не перепутал?

— Вот тебе крест, Алексеич! Я его видел, как сейчас тебя, — поклялся Веретено и перекрестился.

— Говоришь, Рэмбо?

— Ага, он самый.

— Креста! Зови сюда Креста! Бегом! Бегом! — подгонял Харламов.

Веретено ринулся вглубь комнат и вернулся с ним. На физиономии Креста застыло скептическое выражение. Сообщение Веретена не произвело на него впечатления.

— Ну чо, Крест, ты слышал, чо базарит Веретено? — спросил Харламов.

— И чо с того?

— Как чо? Рэмбо объявился в Тагиле и там же ошивались два прибалта с крысой!

— Туфта это, Алексееич! Неделю назад Рэмбо видели в Шереметьево. Он щас за границей.

— Алексеич! Крест! Ну ей Богу, я видел его в Тагиле! — клялся Веретено.

— Пить меньше надо, а то еще не то увидишь, — отмахнулся Крест.

— Ну, если мне не веришь, то спроси у Грача! Он был со мной.

— Тоже мне, нашел Зоркого Сокола. Знаю я Грача, он же никогда не просыхает.

— Да трезвый он был!

— Ша! — остановил перепалку Харламов и потребовал: — Короче, Крест, найдите Рэмбо! Хоть из под-земли, но достань эту суку! Колите его! Колите до самой жопы, пока не расколется!

— Алексеич, та где его искать, если он за границей? Веретено кукарекнул, вот пусть и ищет, — отказался Крест.

— Где, где?! Возле сучки! Сучку этого кобеля ищи! Чо тут непонятного?

— Не тупой, но все это туфта, Рэмбо за границей.

— Я сказал искать! Тащи его, падлу, сюда! — взвился Харламов.

— Все, все, Алексеич, не ори, найду, если он здесь, — буркнул Крест и вышел из комнаты.

На лестнице его догнал Веретено. Они спустились во двор, там их ждали «бригадиры», «торпеды» и криминальная пехота. Новость о похищении Павла Харламова взбудоражила и подняла на ноги «синяков». Ворота во двор не закрывались, из дальних районов Екатеринбурга подъезжали все новые «бойцы». Толпа росла на глазах и наливаясь гневом, как грозовая туча, жаждала только одного — найти и растерзать гадов. В воздухе плавали густые клубы табачного дыма, и стоял отборный мат. С появлением Креста и Веретено толпа затихла, а через мгновение взорвалась грозными воплями:

— Шо с Пашей?! Хто та падла, шо подставила его?!

— Тихо, братва! — гаркнул Крест и подозвал к себе «бригадиров».

Совещались они недолго. Прошло несколько минут, и двор опустел. Толпа, подобно волчьей стае, ринулась в город на поиски Рэмбо. Одни трясли бандитские «малины», другие дежурили у офиса «Урал-Грейта» и квартиры, третьи проверяли адреса, где когда-либо он появлялся.

Не подозревая о начатой «синяками» охоте, Рэмбо завис на квартире своей старой пассии. Отмычка опытного домушника Фомы бесшумно открыла дверь, и банда вломилась в квартиру. Крест и Веретено первыми ворвались в спальню. Рэмбо не успел дотянуться до пистолета, как его сшибли с ног. Завязалась отчаянная борьба, он не смог противостоять четверым, мало чем уступающим ему по силе громилам. Они скрутили его, вытащили на улицу, запихнули в багажник машины и повезли к Харламову. Новость о захвате Рэмбо бежала впереди него. Во двор Крест въехал под торжествующие вопли охраны. Вид Рэмбо еще больше распалил ее. С остервенением спущенных с цепи сторожевых псов она набросилась на него и принялась терзать.

— Хорош, братва! Он живой нужен! — пытался остановить их Крест.

Но опьяненная кровью и жаждой мести охрана не могла остановиться. Прекратил расправу над Рэмбо Харламов. Бешенно вращая глазами, он выскочил на террасу и заорал:

— Ша! Всем отвалить!

Охрана расступилась. На залитом кровью асфальте корчился от боли Рэмбо. Харламов сбежал по лестнице, подскочил к нему, пнул и бросил в лицо Кресту.

— И чо ты мне пел, шо он за границей?

— Лоханулся я, Алексеич, ты как в воду глядел! Его, падлу, сняли тепленьким с бабы! — признался Крест.

— Гад, за пушку хватался, не успел, я ему по рогам дал! — прихвастнул Веретено.

— Да заглохни ты со своими рогами! — прикрикнул на него Харламов и набросился с вопросами на Креста. — Где Паша? Чо с ним? Живой?

Тот, пряча глаза, пожал плечами.

— В незнанку играет! Надо потрошить гада, пока не поздно, может еще успеем тех крыс перехватить, — предложил Веретено.

— Не здесь, мне его говна не надо! Везите эту падаль на живодерню! Я туда подъеду с Гасаном, у него своя предъява к Раздольнову, — распорядился Харламов и, сутулясь, побрел в дом.

Крест вместе с Веретеном снова загрузили Рэмбо в багажник, к ним присоединился Кувалда со своими торпедами, и они поехали за город на заброшенный кирпичный завод. Перед тем как отправиться вслед за ними Харламов позвонил Гасану — главарю кавказской преступной группировки. Тот, услышав о захвате Рэмбо, забыл о недавних терках с «синяками» за вещевой рынок на Шарташе и не упустил возможности, чтобы отыграться за потери на Двуреченском титановом комбинате. Договорившись о месте и времени встречи, Харламов в плотном кольце телохранителей покинул дом-крепость, занял место в бронированном джипе и в сопровождении эскорта из двух машин выехал к кирпичному заводу.

Час назад прошел по-настоящему весенний, теплый дождь и смыл последние следы затяжной уральской зимы — прошлогодние листья и мусор. Южный ветер очистил небо от свинцово-сизых туч, и на лазурном небосклоне весело засияло солнце. Оно беззаботно плескалось в лужах и веселыми зайчиками скакало по окнам и витринам магазинов. В его ярких лучах блеклые краски сурового уральского города и бледные лица уральцев ожили и окрасились нежными оттенками.