Онлайн книга «Окаянные девяностые»
Тот, сделав еще один звонок, отключил телефон и обратился к Сове. — Ну давай, рассказывай, что он говорит? — Ты имеешь в виду Рэмбо, Николай Павлович? — удивился Сова. — А кого же еще? — А откуда знаешь, что он тут? Хмыкнув, Раздольнов заметил: — Если бы не знал, то не сидел бы в этом кресле! Ну, так что там с Рэмбо? Как себя чувствует? Что говорит? Только коротко, мне через пять минут ехать! — Если ему верить, то получается, что вроде как сбежал от Креста. — Вроде? А, что есть сомнения? — Да, шеф, и серьезные. Раздольнов, поиграв желваками на скулах, потребовал: — Какие, говори! Сова, стараясь не упустить деталей, особенно тех, что вызывали подозрения, изложил разговор с Рэмбо. К концу рассказа лицо Раздольнова стало мрачнее тучи. За последние годы его предавали, и предавали не один раз деловые партнеры и бывшие друзья. Рэмбо не относился ни к тем, ни к другим, он был больше, чем друг, он был последним и единственным другом детства. Сколько Раздольнов себя помнил, рядом с ним всегда был Рэмбо. Росли они в одном дворе, ходили в одну школу, вместе гоняли в футбол, занимались боксом и борьбой. Старше и физически сильнее, Рэмбо не раз в уличных драках защищал его. Позже, когда приходилось отвоевывать место в бизнесе, он всегда был рядом и не давал заднего хода. Мысль, что друг детства, проверенный временем и испытаниями, мог стать предателем не укладывалась в голове Раздольнова. Он гнал ее прочь, но от убедительных аргументов Совы было не так-то просто отмахнуться. Раздольнов терзался в поисках выхода. — Николай Павлович, так что делать с Рэмбо? Может сразу загасить, пока не поздно? — торопил с ответом Сова. — Нет, пока не трогать, пусть оклемается, а там видно будет, — остановился на этом трудном решении Раздольнов. — Ох, с огнем играем, Николай Павлович, подставит он нас под «синяков» и Гасана. — Не подставит, мы с Рэмбо выросли в одном дворе. Даже если его сломали, он на такую подлость не пойдет. — Не знаю, не знаю, Николай Павлович, вам, конечно, виднее. Кувалда, вроде, тоже был свой в доску, а лег под Харламовых. Напоминание о недавнем предательстве, аукнувшемся потерей целого канала поставки титана в Венгрию, болезненной гримасой отразилось на лице Раздольнова. Минуту, другую он нервно теребил четки и, наконец, объявил: — Сделаем так. Как только Рэмбо встанет на ноги, отправь его в Италию, пусть охраняет виллу, а там видно будет. — Лады, как скажете. А со вторым Харламовым чо будем делать? Он же, тварь, не успокоится, пока на тот свет не отправит. — А вот с ним надо кончать, и кончать как можно скорее! — Понял, буду искать бригаду стрелков. — Никакой бригады, на это у нас нет времени! — отрезал Раздольнов и распорядился: — Поручи дело Стрельцу! Он настоящий профи и доказал это не раз, сделает дело быстро и без лишнего шума. — Значит Стрельцу? — и, покачав головой, Сова заметил: — Не знаю, не знаю, Николай Павлович, он не Вил и не Бульдог, у него свои тараканы в башке, он может и соскочить. — Не соскочит. Если Рэмбо его сдал, то у него остается только один вариант — завалить Харламова первым. — Лады, раз Стрелец, так Стрелец, — не стал спорить Сова и поднялся из-за стола. — Постой, присядь! Есть еще одно деликатное дельце. — Слушаю, Николай Павлович. — Надо смотаться в Верхнюю Салду и найти нужного мне человечка. — Не вопрос, а кто такой? — Есть только фамилия и имя — Михаил Беднов. — Не проблема, найду. Салда не Екатеринбург, а он не иголка в стоге сена. — Займись им лично, нашим ни слова. Ты понял, ни слова! — Шеф, ну чо об этом говорить, я не пацан, будет глухо как в танке, — заверил Сова и поинтересовался: — Найду этого Беднова, и чо с ним делать? — Как раз ничего! Собери на него всю подноготную и раскопай на чем можно прижать. — Понял. — Раз понял, то займись им и немедленно! — потребовал Раздольнов. — Лады, шеф, считай уже еду в Салду. Если его еще не закопали, то найду, — пообещал Сова и вышел из кабинета. Возвратившись к себе, он, прежде чем отправиться в Верхнюю Салду на поиски Беднова, дождался возвращения Стрельцова из больницы. Приехал он один. Состояние здоровья Рэмбо оказалось тяжелым. По заключению врачей: с сотрясением мозга, двумя сломанными ребрами и отбитой селезенкой ему предстояло провести на больничной койке не менее трех недель. Этого времени, как полагал Сова, вполне хватало, чтобы устранить главную угрозу: уничтожить Харламова и уничтожить его первым. Начиная этот разговор со Стрельцовым, он старательно подыскивал нужные слова, но они не понадобились, тот понял его с полуслова. Поручив ему разработку акции по устранению Игоря Харламова, Сова отравился в Верхнюю Салду. Выполнение поручения Раздольнова заняло у него не много времени. Обращение к «смотрящему» за городом — «Томазу», подкрепленное тысячей долларов, ускорило поиск. Оперативности и полноте информации, добытой им, могла бы позавидовать контрразведка. Вечером того же дня на руках Совы была полная раскладка на ведущего инженера сверхсекретного управления «РД» Верхнесалдинского металлургического производственного объединения, и по совместительству владельца ИЧП «Шанс» Михаила Иннокентьевича Беднова. На поверку Беднов оказался далеко не бедным человеком. Он имел две квартиры, загородный дом, гараж и предел мечтаний для многих салдинцев — аж две иномарки. На одной ездил сам, а на второй раскатывал великовозрастный сын-лоботряс. Основной заработок Беднову приносили не исследования на давно уже зачахшей ниве науки, а серые сделки все с тем же титаном и его отходами. По местным меркам он был в шоколаде и, казалось, не имел проблем, а когда они возникали с милицией или рэкэтирами, то решались испытанным и безотказным способом — откатами и взятками. Слабым местом Беднова оказались любовницы. Благородная седина в бороде нисколько не мешала бесу отплясывать греховные танцы на его ребре. Последняя из них смазливая, ушлая бабенка, моложе его на десять лет и умевшая подать себя, вила из Беднова веревки. С этим Сова возвратился в Екатеринбург и доложил Раздольнову. Тот не стал медлить и, спеша избавиться от шпионского камня, повешенного ему на шею Джоном Саттером, на следующий день выехал в Верхнюю Салду. Появление Раздольнова в сопровождении эскорта охраны в офисе ИЧП «Шанс», казалось бы, должно было повергнуть Беднова в трепет. Но этого не произошло, матерый агент ЦРУ, сумевший выскользнуть из шпионской сети и избежать капкана КГБ, проявил поразительную выдержку. Он стойко выдержал накат отечественной мафии, открещивался, как черт от ладана, от своей прошлой связи с цэрэушником Карлом Гэрбером и ничего не хотел слышать ни о каком Джоне Саттере. |