Книга Богиня легенды, страница 52 – Филис Кристина Каст

— Ох, Артур, ты просто болван! Разве ты не понимаешь, что уже завоевал мое сердце?

Король больше не мог сдерживаться. Он обхватил ладонями лицо Изабель и поцеловал ее. Поначалу это был яростный поцелуй, но потом Артур попытался остудить страсть. И его губы стали нежно ласкать губы Изабель. Король восхищался тем, как она отвечала ему. Они словно были созданы друг для друга.

На языке Изабель был вкус мяты, и у короля едва не подогнулись колени, когда ее язычок скользнул в уголок его рта, а потом прижался к его языку. Короля опьяняла мысль, что сейчас они подошли очень близко к тому, чтобы заняться любовью. И ведь он видел ее обнаженное тело, так что теперь, когда эта картина вспыхнула в памяти, ощущения Артура стали почти невыносимыми.

Но Изабель прервала поцелуй, и король признал ее право. Вот только слегка припухшие губы графини и ее затуманенный взгляд вызывали у него все такое же сильное желание. И тем не менее он отступил, стараясь взять себя в руки. Его грудь тяжело вздымалась. Наконец король на мгновение зажмурился, потом решительно выпрямился.

— Пора возвращаться в замок.

— Артур?..

— Да?

— Думаю, я могу сказать кое-что такое, что охладит твою страсть.

— Даже если я среди зимы прыгну голышом в озеро Камелот, это не охладит мою страсть.

— Мое признание все-таки сумеет это сделать.

— Разве такое возможно?

— Конечно. Потому что я не была до конца откровенна с тобой.

Это подействовало. Артуру за последние месяцы пришлось столкнуться с таким количеством лжи и предательства — на всю жизнь хватит. Он скрестил руки на груди. Его сердце пылало болью.

— Я слушаю.

Она встревожилась, увидев, как окаменело его лицо, и прикусила нижнюю губу.

— Я не лгала тебе. Ты застал меня врасплох, я была ошеломлена, и смущена, и…

— Прошу, переходи к делу, Изабель. Я готов услышать что угодно.

Это было не так, совсем не так. Но знать, с чем ты столкнулся, — куда лучшая боевая стратегия, нежели оставаться в неведении, кто предаст тебя следующим.

— Прошу тебя, не сердись.

— Я не могу предсказать свои чувства, пока не узнаю, о чем речь.

— Когда мы… Когда ты и я… Когда мы…

— Пожалуйста, Изабель, довольно терзать меня!

Она глубоко вздохнула.

— Когда я не смогла понять, как снимается твоя одежда… ты ведь помнишь?

— Это воспоминание до сих пор обжигает мой ум, Изабель. Я с того утра почти ни о чем больше и не думаю. И в чем тут дело?

— Я действительно не знала, с чего начать, как снять с тебя…

— Я помню!

— Но это не потому, что я ничего не знаю о мужской одежде.

— А мне показалось именно так.

Изабель отмахнулась.

— Ну да, да, я запуталась, не поняла, как это все на тебе держится. Или как снимается. Но не потому, что я никогда не была с мужчиной.

— Прости, не понял?

— Я не девственница, Артур. Но ты решил именно так, а я была очень растеряна и смущена, и…

Король Артур разинул рот.

— То есть ты утверждаешь, что там, — он ткнул пальцем в сторону замка, — мы могли заняться любовью, но ты не знала, как меня раздеть?

— Что-то вроде этого.

Изумление и облегчение короля были так велики, что он даже забыл о разочаровании из-за упущенной возможности.

— Так это и есть твой ужасный секрет? — рассмеялся он.

— Ты смеешься надо мной? — спросила она.

Графиня выпрямилась во весь рост и посмотрела на короля раздраженно и высокомерно.

— Нет, Изабель, я смеюсь над собой. Сколько раз за этот день я воображал, как соблазняю тебя, невзирая на твое будущее! Сколько раз представлял, как мягко я овладел бы тобой, не причиняя боли и не думая о том, каким виноватым почувствовал бы себя после!

— Так ты не сердишься?

Король продолжал смеяться, не в силах остановиться.

— Я просто в бешенстве!

Изабель окинула его скептическим взглядом.

— Ты очень забавно это выражаешь.

— Ты представить не можешь, о чем только я не подумал, о каком предательстве… Я был напуган до полусмерти, как ты говоришь, тем, что могу от тебя услышать. Но такого не ожидал.

— Тогда с чего бешенство?

— Из-за того, что я не дал тебе возможности все объяснить. Ведь я учу своих солдат, что прежде всего необходимо научиться слушать. А сам не прислушался.

— Я ничего и не объясняла. Я промолчала, а это тоже своего рода ложь.

Артур потер подбородок; с его плеч как будто свалился тяжкий груз.

— В этом и кроется твое непомерное вероломство, графиня?

Изабель немного помолчала.

— Ну да, думаю, в этом.

— И ты раскаиваешься? — спросил король, не в силах стереть улыбку с лица.

— Не могу и передать, как сильно! Ты не единственный, кто весь день фантазировал.

— В таком случае король решает простить тебя. Если такое никогда больше не повторится.

Она присела в реверансе.

— Мое самое искреннее желание, сэр, состоит в том, чтобы кое-что повторилось снова.

— И ты позволишь мне объяснить, как снимается моя одежда?

— Я всегда была сторонницей обучения новому.

Артур усмехнулся, подхватил Изабель и закружил.

— Как я тебя люблю, Изабель!

И тут же поставил ее на ноги, ошеломленный словами, что сорвались с его губ. А потрясенное выражение лица графини сказало ему, что эти слова были слишком поспешными.

— Прости. Я сам не понимаю, почему у меня это вырвалось. Наверное, от избытка чувств.

— А что, если прямо из сердца? — прошептала она.

— Но ты не готова услышать эти слова.

— От этого они не становятся менее ценными. Скорее наоборот, ты ведь не собирался такого говорить. Ты сказал то, что думал.

— Я не имел права. И понимаю, что ты, скорее всего, не готова ответить.

— А может быть, и готова, — тихо сказала Изабель, проводя пальцем по его лицу, от виска до подбородка, — Может, и готова.

— Если так, могу я услышать, как твои чудесные губы произнесут это?

— Я влюбилась в тебя, Артур. Похоже, положение у меня — хуже некуда, но ведь сердцу не прикажешь, правда? Оно хочет того, чего хочет.

— Да, правда.

Изабель хитро улыбнулась.