Онлайн книга «Принц Генри»
|
– Какую из? Внутри меня что-то сжимается от стыда. – «Чувство и чувствительность». – Но зачем… почему ты это сделал? Потираю ладонью шею. – Я не хотел. Просто вышел из себя, ну и… – Убирайся. Он стягивает свои окуляры и со стуком кладет их на пол. – Нет, ты не понимаешь… – О, я прекрасно понимаю. А вот ты, кажется, не понимаешь, что Сара – мой лучший друг. Мой единственный друг. И я, черт меня дери, не собираюсь тебе помогать. Так что проваливай, Принцесса. Он разворачивается и собирается уйти. – Саре больно! – кричу я ему в спину. Он останавливается, его спина напряжена. – Я не просто разозлил ее, я ее ранил. И ей все еще больно… это невыносимо, Уиллард, – запускаю руку себе в волосы, а потом направляюсь к нему и чуть сгибаю колени, чтобы встретиться с ним взглядом. – Помоги мне все исправить. Не ради меня – ради нее. Пожалуйста. Несколько секунд Уиллард изучает меня, потом вздыхает. – Что тебе нужно? – Мне нужны твои связи, твои контакты. Нужно найти одну книгу. * * * После трехчасовой поездки мы с Уиллардом оказываемся в тесном пыльном букинистическом магазинчике, расположившемся между двумя заколоченными зданиями, в квартале от лагеря бездомных. Под подозрительным взглядом владельца магазина я проверяю товар. Это похоже на сделку по покупке наркотиков. – Что думаешь? Уиллард по-прежнему сжимает в зубах изогнутую трубку. – Зависит от обстоятельств. А ты что думаешь, Принцесса? Я кручу блестящее первое издание «Чувства и чувствительности» в руках, затянутых латексными перчатками – на этом настаивал владелец. Внимательно пролистываю чистые страницы… а в голове звучит мягкий голос Сары – еще с той первой нашей встречи в пабе, больше года назад. «– Единственное, что пахнет лучше, чем новая книга, – это старая книга». Откладываю книгу. – Нет, не то. Она хотела бы книгу, которую уже читали – такую, с загнутыми уголками, которая уже прошла через чьи-то руки, над которой вздыхали. Не такую, которая всю жизнь была в плену под стеклом, а такую, которую кто-то любил. Уиллард едва заметно улыбается. – Надо же, а ты не так уж и безнадежен. * * * Я переступаю порог замка Анторп в два часа ночи – дико усталый и все же торжествующий. В коридорах и залах тихо и безлюдно, все мои гости наслаждаются крепким сном. Направляюсь к лестнице, когда из музыкальной комнаты появляется фигура. – Сегодня ты пропустил две встречи. М-да, не так уж и безлюдно. Поворачиваюсь к Ванессе, которая все еще одета в свой брючный костюм и даже каблуки не сняла, а в руке держит виски с содовой. – У меня были кое-какие важные дела. – Более важные, чем телешоу? Я бы рассмеялся, но слишком уж устал. – Да, гораздо более важные. Сделав глоток, она решительно направляется ко мне. – Нам нужны эти кадры, Генри. – Вы получите их завтра. Она кривит губы, словно ее напиток вдруг скис. – Ты будешь в столовой, хорошо одетый, готовый к завтраку с принцессой Альпакой ровно в шесть утра, ясно? Я ограняла самородки и более сложные, чем вы, Ваше Высочество. Уж потрудитесь запомнить то, что вам по-настоящему полезно. Распрямляю плечи, а мой голос звучит низко, твердо… В тот миг я похож на отца, хотя даже не пытался. – Ванесса, я – не самородок. И я не люблю, когда мне приказывают. Ради вашего шоу, уж потрудитесь это запомнить. Сара Я – трусиха. Пора перестать этому удивляться, однако же. А еще я дурочка – вот это что-то новенькое. И скучная. К вечеру – а точнее, наверное, уже к утру – лежу в постели, уставившись в потолок, и пытаюсь осознать эти холодные суровые истины. Генри порвал мою книгу, но расстроило меня не это. Не поэтому я выгнала его, не желая видеть. Не поэтому не приняла его извинений. Все дело в поцелуе. Я продолжаю думать об этом, хотя отчаянно пытаюсь забыть. Мои губы все еще покалывает при воспоминаниях о его ласковых касаниях. Это было так чудесно, я даже представить себе не могла, не могла даже надеяться. У меня все внутри сжалось, а голова пошла кругом, и сердце колотилось так бешено, словно я вот-вот умру – хотя при этом я чувствовала себя более живой, чем когда-либо. Потому что я хотела, чтобы он меня поцеловал. И хотела ответить на этот поцелуй. И не желала останавливаться на одном только поцелуе. Я хотела прижаться к нему, ощутить его силу и напор, ощутить, как его восхитительные руки обнимают меня, как его широкие ладони касаются меня. Хотела ощутить, как его крепкий торс прижимается к моим грудям, ощутить его твердый пресс, его бедра, прижимающиеся к моим, когда я окажусь под ним на кровати. Хочу ощутить запах его кожи, царапающее прикосновение его щетины, вкус его губ. Он не такой, каким я представляла своего мужчину, – тут я говорила правду. Генри – дикий и беспечный, но ведь не только. Еще он нежный, добрый и терпеливый, отзывчивый, эрудированный, умный… и просто чудесный. Об этом я ему не сказала. Он мог уничтожить меня – это ясно, как день. Сказка, древняя, как мир – неопытная старая дева и бродяга, прыгающий из койки в койку. М-да, ну надо же, я прямо-таки героиня гребаной сказки. Но самое главное – моему сердцу все это безразлично. Сердце говорит – оно того стоит. Сердце буквально кричит, что мы достаточно сильные и переживем все. Ведь Марианна пережила. Мы склеим себя заново, и у нас останутся потрясающие нежные воспоминания об этом диком крышесносном романе, переживем такие ощущения, о которых я даже не слышала. Сердце спрашивает меня, не устала ли я – не устала ли я постоянно бояться, не в силах ни прыгнуть в неизвестность, ни даже просто шагнуть, буквально пустив корни. Рычу и закрываю лицо подушкой. И в тот миг меня буквально обволакивает запах Генри. Прижимаю подушку теснее, позволяя себе утопать в этом запахе. А теперь я не просто героиня, так еще и клишированная героиня. «Да пошло оно все на хрен…» Откладываю подушку и вылезаю из постели. Пора вести себя, как взрослая девочка. Я найду его, приму его извинения и принесу ему свои собственные. Не заморачиваясь ни с халатом, ни с тапочками, бросаюсь к двери, выбегаю в коридор… и наступаю на что-то твердое и толстое, прямо у двери. Эмоции – штука загадочная. Иногда они нарастают медленно, поднимаясь, как волна, прежде чем достичь пика и обрушиться на тебя. |