Онлайн книга «Вечерняя звезда»
|
– Бегите за лекарем, пусть осмотрит живых, а для мёртвого зовите полицию. * * * – Успокойте меня, сударыня, – как обычно неторопливо, глухим голосом сказал Мелвин. – Вы же не связаны с этим происшествием?.. – Я?! Да вы шутите, господин Пирс! Если вишня занедужит или тыквы засохнут, то пожалуйте ко мне. А убийство!.. Разве что убью артишоки: капризные, сволочи. – Поосторожнее, сударыня. С королевскими артишоками. * * * Через час меня вызвали на допрос. В конторе оранжереи сидели трое: дознаватель в форме и двое магов – пожилой с пронзительными глазами на худом морщинистом лице и молодой полноватый парень, крайне взвинченный. Вопросы полицейского были ожидаемы и понятны: где находилась, что слышала, кого видела. Маги не спрашивали. Младший нервничал и потел, старший стиснул мою руку жесткой горячей ладонью и впился в меня безжалостным взглядом. Дотронувшись до браслета, он подпрыгнул на месте и потребовал: – Снимите! В следующее мгновение оба мага закричали в голос. А господин Пирс скрестил руки на груди и горько усмехнулся. – Ваш свет! – вопил старший. – Почему вы не сообщили о нём?! Младший пребывал в предобморочном состоянии. В первый миг я испугалась, но справилась с собой и надела браслет. – А должна была? – Да вы же – ходячий афродизиак [20]! – Поэтому я и ношу браслет. – Магистр Санбер, вы преувеличиваете, – вмешался Мелвин. – Насчёт афродизиака. Свет истинной любви – не чёрная магия, не приворот. Он привлекает окружающих, но… Маг не дал ему договорить: – Любые магические способности должны быть указаны при подаче документов на въезд. Какой у вас дополнительный дар? – Кроме растениеводства? Никакого. – Я изо всех сил старалась быть спокойной. – Свет – не способность, – заметил Мелвин. – По закону Высшего Магического Совета, утверждённому его величеством Конрадом Х, свет истинной любви признан чертой личности. Он не подлежит декларированию. – Вы необычайно осведомлены для скромного растениевода, – прошипел маг. – И должны знать: этот абсурдный закон Конрад Х принял, чтобы защитить свою фаворитку Маризу Лебур – носительницу света. – Закон отменили? – осведомился Пирс. – Нет. – У Санбера от ярости только дым из ушей не валил. – Тогда о чём мы говорим, сударь? Никакой связи между мной и смертью Оталуса магистр не обнаружил (ай да родненький!), посему, облив нас с Мелвином презрением и ненавистью, он гордо удалился, пообещав разобраться самым дотошным образом. Младший коллега поплёлся за ним хвостиком. – Я благодарна вам за помощь, господин Пирс. Но зачем вы с ним сцепились? Он же психопат. И наверняка мстительный. – Вам не за что благодарить меня. Я – королевский служащий и обязан проявлять справедливость. Всегда. – Спасибо. А… Про афродизиак – это правда? – Ну… – Мелвин опустил глаза. – Отчасти. Не для всех, конечно… Я не узнавала чиновника. Покраснел. Смутился?.. – Ваш артефакт блокирует его свет, но иногда… – Да-да, иногда он пробивается. Вы говорили. – С браслетом его могут обнаружить только сильные маги, но… – Ваши служебные амулеты. – Да. И сестры у Шильды, по-видимому, нет. * * * – Уважаемая, где живёт Синичка? – спросила я хозяйку постоялого двора в пригороде. – Зачем она вам? – Я маг, работаю в королевском саду. – Ой, не серчайте, ваше чародейство, не признала! – она испуганно поклонилась. – Вы без мантии. – Я издалека, на моей родине не носят мантии. На Синичку было покушение. Хочу проведать. – А… Зачем вам, госпожа? – Помочь. Вот, еды собрала. Её настороженность отступила. – Не везёт ей. Как совратил девчонку этот лиходей, вся жизнь – под откос! – Что за лиходей? – Да молчит, скрывает. Из благородных, небось. Ой, извиняйте, госпожа! – испугалась она своей откровенности. – Ничего. – До конца улицы и налево. Самый бедный дом, не ошибётесь. Дом действительно был бедным: облупившиеся рамы окон, кое-как залатанная крыша. Старая изгородь покосилась, а сломанная калитка, вросшая штакетинами в землю, не закрывалась. У порога сидела кудрявая дочка Синички. – Где мама? Она махнула ладошкой за угол дома. Я дала девчушке пряник, она улыбнулась, как бледное зимнее солнышко. Синичка хлопотала на кухне. Увидев меня, она упала на колени. – Госпожа! Это вы спасли нас? Вы же чародейка? – Расскажи, что случилось? Она побелела, взгляд стал затравленным. – Они спрашивали… Полицейские и эти… Моя бабушка была магичкой, дар закончился на ней, но кое-какие зелья сохранились. Я выпила «слепой» травы. Иначе они бы всё узнали. – Почему он пытался… – Он не пытался. Он нас убил. Я с детства изучала лекарскую науку и знаю приметы смерти. Женщина разрыдалась. Я дала ей воды. – За что он так? Что вы ему сделали? – Моя дочка – его ребёнок. Я не могла вымолвить ни слова. – Он искал жену, похожую на его любовь. Она ушла к другому, а потом погибла. Оталуса обвинили в её гибели. Но он был не виноват. Если бы!.. – Он хотел жениться на девушке без волшебных способностей, ненавидел магичек, не доверял им. Его семья не одобрила бы наш брак, но он полюбил меня… Наивная дурочка! – Дар пробуждается в три года, он ждал трёхлетия нашей дочки. Никаких намёков не было, но он узнал о бабушке. Я скрыла от него правду, боялась, что бросит: забеременела сразу, на втором свидании. Он чарами внушил страсть, я не могла сопротивляться. Ну и мразь! – А потом я в самом деле почувствовала к нему… Я была совсем одна. Вы же понимаете: для всех я падшая, ничем не лучше девиц из весёлого дома. Он помогал нам деньгами. Давал не много, но мы хотя бы не голодали. – Она говорила сбивчиво и вся ушла в свои воспоминания. – Я радовалась и этому. Родители, как услышали о беременности, выгнали на улицу, родственники отвернулись, а он устроил на работу в королевский сад, купил нам дом. |