Книга Нефертити, страница 51. Автор книги Владислав Романов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нефертити»

📃 Cтраница 51

«Надо тотчас же сказать об этом фараону, — обеспокоился Верховный жрец, — подсказать, что не стоит дырявить лодку, в которой он сам же плывёт. Он слишком юн и задирист, и это его не красит».

— Ваше величество, я очень ценю ваш острый ум и стремление к мыслительному совершенству, но...

— Ни слова больше, уважаемый Неферт, я вынужден прервать нашу интересную беседу, меня ждут дела; слишком много послов соседних государств находится в Фивах, все хотят разговаривать только со мной, и я не могу им отказывать! — Аменхетеп поднялся, изобразив великое сожаление, развёл руками.

— Я понимаю, ваше величество, но я бы хотел только высказать одну важную мысль!

— Нет-нет, я опаздываю, меня ждут! Если б я мог, я бы проговорил с вами до утра!

— Но, ваше величество...

— Нет, не могу! Ни минуты! Завтра в середине дня! — лицо правителя вспыхнуло негодованием, и Неферт тотчас поклонился и поспешил удалиться.

Фараон вызвал слугу.

— Пригласи сюда принцессу Митанни!

Ему хотелось, чтобы она вошла в этот царский зал для торжественных приёмов и увидела бы его на троне. Пусть не в парадных золотых одеждах, но всё равно в блеске и величии. Слуга уже кинулся исполнять поручение, но фараон его остановил.

— Не надо! Я сам!

Он вышел из зала, быстрым шагом прошёл к матери, накладывавшей душистые румяна на щёки, но Тиу, радостно улыбнувшись, лишь развела руками:

— Только что весело щебетала здесь, как птичка, но ты её знаешь, на месте она не сидит! На тебя не сердится, даже наоборот...

— Что «наоборот»? — загорелся он.

— Теперь она верит, что ты её любишь!

Он радостно фыркнул, выскочил из материнских покоев, гулким прохладным коридором добежал до спальни Ов, принадлежавшей теперь Нефертити, постучал и тут же открыл — никого. Кровать под балдахином даже не смята. Куда же она могла исчезнуть? Он вышел, двинулся дальше, остановился у дверей второго гостевого зала, чуть поменьше, поскромнее, где Илия по его просьбе беседовал с иноземными послами, и прислушался. Говорил первый царедворец, его нежный бархатный тембр ласкал слух. Слов разобрать было нельзя, но прежняя ревность тотчас вспыхнула в нежной душе правителя. Ему на мгновение даже послышался женский вздох в ответ, и фараон, не выдержав, резко распахнул обе двери.

За овальным столом, уставленным сладостями и бокалами с вином, Илия беседовал с толстым и неповоротливым Мараду, послом касситской Вавилонии. Уезжая, большеголовый предполагал, что его властитель, узнав о том, что сватовство не состоялось, придёт в неописуемую ярость и разорвёт все отношения с Египтом, но вышло наоборот: царские оракулы разгадали секрет Аменхетепа Третьего, проведав о грядущей засухе, и Куригальзу на второй же день отправил посланника с новыми дарами опять в Фивы, на этот раз договариваться о поставках зерна. Илия сообщал самодержцу о неожиданном возвращении Мараду, требовавшего свидания с ним, но фараон наотрез отказался с ним общаться, сказавшись больным.

Краска смущения покрыла лицо фараона, когда он увидел, что прервал мирное течение беседы двух сановников и поставил ханаанина в неловкое положение.

— О ваше величество, досточтимый Илия сказал мне, что скорбь по отцу уложила вас в постель, и я был так огорчён, ибо мой повелитель Куригальзу Старший на следующий же день отправил меня обратно с новыми предложениями. Я видел царевну, она так похорошела, что уже неотразима! Вы созданы друг для друга! Я привёз вино, которое так понравилось вам и вашему отцу, и несравненную принцессу Киа! Она дочь брата нашего повелителя, ей пока три года, но она так же красива как наша царевна. Мы привезли её вам в подарок, чтобы вы, узрев красоту Киа, возжелали бы и более редкую жемчужину! Недаром говорят: лучше один раз увидеть, нежели сто раз слышать о том же восхваления мудрецов! — излучая сладкую улыбку, пропел Мараду.

— Я благодарю вашего царя и вас за эти щедрые дары и прошу простить меня, но я пока нездоров и поднялся лишь для того, чтобы поприветствовать вас, друга нашей державы, — властитель закатил глаза, раскрыл рот и высунул язык, изображая полную немощь. — А теперь я вынужден снова вернуться на своё скорбное ложе!

— Но, ваше величество, — Мараду цепко схватил его за руку. — Одна нижайшая просьба!

— Мой недуг столь опасен, что передаётся через рукопожатие... — прошептал Аменхетеп.

Лицо посла из Касситской Вавилонии мгновенно покрылось красными пятнами, он отпустил руку фараона и попятился назад.

— Прощайте! — еле сдерживая смех, с грустью вымолвил правитель. — Как только силы вернутся ко мне, я тотчас извещу вас, и мы проговорим всю ночь!

Юный самодержец сотворил скорбное лицо и закрыл двери. Он выскочил на террасу, с которой был виден бассейн, и сразу узрел смуглую змейку, легко скользящую в воде. Сердце забилось с такой силой, что, казалось, выскочит из груди. Он сбежал вниз, подошёл к лестнице, возле которой они обычно встречались, и стал её дожидаться.

Через полчаса принцесса, завернувшись в простыню, взбежала наверх и, столкнувшись с правителем, мгновенно покрылась краской стыда. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, не решаясь заговорить.

— Ты уже простила меня? — облизнув пересохшие губы, первым спросил юный самодержец.

— Да.

— Я сегодня объявил Верховному жрецу, что завтра или ещё через день, как ты скажешь, женюсь на тебе, — улыбаясь, прошептал фараон. — Ты согласна?

— Но ещё целая неделя траура...

— Я не могу больше ждать! Я люблю тебя! — вдохновенно проговорил он. — А ты, ты любишь меня?

Полные розовые губы его чуть подрагивали, а глаза светились таким ярким огнём, что он ослепил её.

— Ты согласна?

— Да, я люблю вас!

16

Он осторожно взял принцессу за руку, но через мгновение та высвободила её, ускользнула, ещё боясь его плена, что-то настораживало, пугало Нефертити. Она была не готова к столь скорой близости, а в его взгляде уже горел этот неистовый огонь желания обладать ею. Царевич ожёг её тёплую ладонь холодом своих пальцев, и принцесса тотчас отдёрнула руку, озноб пробежал по коже, она испугалась, застыла, не зная, как себя вести. Душа забилась в коленки, и они подрагивали.

Наследник снова взял свою юную, божественную тётушку за руку, но она снова мягко её высвободила, глубоко дыша и стараясь не смотреть на него. Лицо горело, будто принцесса пролежала весь день на солнце. Тогда он грубо схватил её за руку, крепко сжал, и ей пришлось с силой её выдернуть и бесстрашно взглянуть на властителя. Тот не выдержал этого смелого взгляда и опустил голову.

«Зачем он так делает, ведь мы даже не жених и невеста?! — повторяла она про себя, не смея вслух высказать эти мысли. — Если я разрешу взять себя за руку, то он осмелится и поцеловать меня. И тогда я буду принадлежать ему, как наложница. Разве он этого не понимает? Или ему хочется только обладать мной, как всем мужчинам?»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация