Онлайн книга «Абиссинское заклинание»
|
Слушая, как они орут друг на друга, я невольно посочувствовала покойному артисту. С первой он прожил пять лет, со второй аж девять выдержал. По всему видать, ангельского терпения был человек… Фриду же это действо почему-то очень интересовало. Я же попыталась узнать пределы своих возможностей. Я подошла к окну – собака никак на это не реагировала, она продолжала следить за скандалом на экране. Пошла в другую сторону – тоже ноль внимания, спокойно смотрит свое шоу. Но стоило мне сделать хоть шаг в сторону двери – и она тут же с рычанием вскакивала и оказывалась на моем пути. Значит, сбежать отсюда будет не так просто… Я обошла всю комнату по периметру, не выходя за ту границу, которую охраняла Фрида. И в углу, противоположном от телевизора, увидела плотную занавеску. За занавеской оказалась дверь. Может быть, здесь – второй выход из комнаты? Странно, Ильинична не казалась такой легкомысленной… Дверь была заперта, но замок был самый примитивный. Открыть такой можно обычной шпилькой или канцелярской скрепкой. Шпильки у меня не было – кто сейчас ими пользуется? У меня волосы хорошо лежат сами по себе, то есть всегда так было, пока там, в этой чертовой промзоне, не смазали их гелем. Но в комнате я увидела свое пальто и сумку, бабка спрятала их сюда, чтобы не смущать клиентку. Ну, тогда все в порядке! Я вытащила пилочку для ногтей, поковырялась ею в замке, и он открылся. Но меня ждало разочарование. За этой дверью оказался не выход, а всего лишь кладовка. По двум ее стенам были полки, уставленные всякой бакалеей и банками с вареньем, а у задней стены притулился холодильник. Надо же, Ильинична прячет продукты под замком! Правда, я должна признать, что женщина она хозяйственная, полки в кладовке ломились от круп, макарон и прочих припасов. Что она – сделала запасы на случай ядерной войны? А когда я открыла холодильник, то удивилась еще больше. Он был забит едой, всякими деликатесами… чего здесь только не было – красная рыба, колбасы, ветчина, несколько сортов сыра, какие-то удивительные паштеты… А к чаю подала какое-то несъедобное печенье! Вот выжига! Сама любит поесть, а гостей угощает какой-то дрянью! Впрочем, меня вряд ли можно считать гостем… Тут я услышала за спиной негромкое поскуливание. Я испуганно обернулась. За спиной у меня стояла Фрида. Но взгляд у нее был не угрожающий, как прежде, а самый жалкий и умоляющий, и она не рычала, а жалобно поскуливала. И я взглянула на собаку новыми глазами. Конечно, она была большая, внушительная и грозная, но при этом на боках у нее проступали ребра, глаза слезились и были какие-то тусклые. И в них светилась мольба. И тут до меня все дошло. Фриду просто морят голодом! Эта скупердяйка экономит не только на гостях, но и на собственной собаке! Вместо того чтобы накормить ее досыта, отвлекает ее, пичкает какими-то идиотскими телешоу! Может, надеется, что у собаки от такого безобразия аппетит пропадет? А у самой кладовка и холодильник под завязку наполнены всякими вкусностями! Фрида снова заскулила, и из ее пасти стекла ниточка слюны, в глазах была мольба. – Ах она зараза! – проговорила я с искренним возмущением. – Ну ничего, Фридочка, я тебя сейчас подкормлю! Фрида, кажется, поняла мои слова. Она облизнулась и закрыла пасть, в глазах ее загорелась надежда. Я достала из холодильника несколько аппетитных кусков ветчины, добавила к ним брусок сыра, разорвала упаковку красной рыбы и положила все это богатство перед холодильником. Затем повернулась к Фриде, сделала приглашающий жест и проговорила: – Угощайся, девочка! Собака посмотрела на угощение, потом – на меня с немым вопросом, как будто не верила неожиданному подарку судьбы и сомневалась – может ли его принять. – Ешь, ешь! – повторила я уверенно и открыла еще две баночки паштета из гусиной печенки. Фрида смущенно потупилась, снова облизнулась и робко шагнула вперед. Я добавила к угощению еще один большой кусок аппетитной телячьей колбасы и отступила в сторону. Фрида без приглашения бросилась вперед и принялась за еду. А я тихонько отступила, выскользнула из кладовки и быстро заперла за собой дверь… Фрида, кажется, даже не заметила моего неожиданного бегства – из кладовки доносилось только довольное урчание и громкое сладострастное чавканье. Я чувствовала себя предательницей – но у меня просто не было другого выхода. Кроме того, надо же подкормить бедную собаку! Она уже находится на грани истощения! А Ильинична сама виновата, нечего было морить Фриду голодом! Я убедилась, что кладовка крепко заперта, и тихонько вышла из комнаты. В коридоре никого не было. Проходя мимо второй комнаты, я прижала ухо к двери и прислушалась. Из-за двери доносился уверенный голос Ильиничны: – Значит, так, деточка! Как твой Михаил Федорович у тебя ночевать останется – положи ему этот мешочек под подушку и трижды его перекрести… – А что тут внутри? – испуганно осведомился другой голос. – Нет ли там яда или другого чего вредного? – Что ты, деточка! Разве я тебе враг? Тут только хвостик мышиный, зуб покойника… – Ужас какой! – А еще прядка волос самоубийцы, щепотка крапивного семени и сожженная страница из статьи Розы Люксембург «Женщина и революция»… Я не стала дальше слушать эту увлекательную беседу, осторожно открыла дверь и выскользнула из квартиры. Одним махом сбежала по крутой темной лестнице и оказалась в мрачном дворе-колодце, куда, наверное, солнце не заглядывает даже летом. Я остановилась, чтобы сориентироваться и определить, куда двигаться дальше. На первый взгляд выхода из этого двора не было. Тут передо мной возникла какая-то подозрительная фигура. Бомж в страшных лохмотьях, с синяком во все лицо, с выбивающимися из-под вязаной шапки рыжими патлами и торчащим изо рта одиноким зубом, шел ко мне, вытянув вперед грязную руку, и бормотал сиплым простуженным голосом: – Купи вещицу, барышня! Хорошая вещица, ценная! Купи, не пожалеешь! Я отшатнулась от бомжа, боясь, что он до меня дотронется. Но он ловко обошел меня и снова преградил мне дорогу, невнятно бормоча те же слова. В руке его что-то блеснуло тусклым серебром, как маленькая рыбка на крючке рыболова. Я опять отступила, брезгливо поморщившись, достала из кошелька купюру и пролепетала: – На, возьми деньги! Только прошу тебя, покажи, где выход из этого двора. |