Онлайн книга «Страсти и скорби Жозефины Богарне»
|
Четверг, 5 апреля Несмотря на данный себе зарок, все-таки прочла в газетах о венчании. Толпы на Елисейских полях собрались такие, что войска с трудом могли с ними совладать. В церемонии участвовало восемь тысяч человек… Интересно, кто нес шлейф невесты? Далее последовали обычные концерты, фейерверки и фонтаны, бьющие вином. По сигналу из дворца весь город озарился иллюминацией — жаль, я не видела. Еще только восемь часов, а я уже ложусь. Мы заделали щели в окнах воском, стало куда теплее. Любопытно, дядя Феш не забыл благословить их постель? Четверг, вскоре после полудня, замок в Наварре Чудесное утро провела сегодня с сыном. Показала ему мои розы и лилии, красивые каскады и пруды, очаровательные аллеи и новую грядку, на которой буду выращивать травы. — Ты уже создала здесь рай, — похвалил он. — Тут спокойно. — Честно говоря, я тут излишне обособлена, но не хочу тревожить этим Эжена. — И подумай только: никаких интриг. — Хочешь сказать, тут нет клана Бонапартов? — уточнил он. Даже новая императрица уже успела от них пострадать. — Даже Августа, — признался мой сын. [162] Воскресенье, 10 июня, Мальмезон Наконец-то я снова в Мальмезоне. Тут тихо, если не считать отдаленного треска и шипения фейерверков. Большая часть моей прислуги — в Париже на праздниках в честь императора и императрицы. Слуги вернутся пьяные и веселые, я же к тому времени уже буду спать. Мой друг, очень бы хотел Вас увидеть. Мне надо убедиться, что Вы довольны и здоровы. Никогда не сомневайтесь в искренности моих чувств к Вам. Они останутся неизменными до самой моей смерти. Н.
13 июня Сегодня ровно в десять приехал Бонапарт. Растерявшаяся горничная направила его в сад, где я занималась розами. Я поспешила было навстречу, но вдруг остановилась: на нас смотрели. Нет, я не плакала! Мы сели рядышком на скамью из резного камня и так провели более часа, говорили и говорили, как если бы ничего между нами не изменилось. — Насколько я понимаю, принц Мекленбург-Шверин делал вам предложение? — поинтересовался Бонапарт. — Кто вам сказал? — Я была тронута (и немало удивлена) этим предложением, но долго над ним не раздумывала. — Так это правда? Мне кажется, вам надо согласиться. — Он молод. Это было бы нечестно по отношению к нему. — В глубине души я по-прежнему чувствовала себя замужней и влюбленной в своего мужа. По моей просьбе Бонапарт рассказал о том, что вызывает озабоченность в его отношениях с Марией-Луизой. Она пока еще не беременна. — К сожалению, она очень ревнует меня к вам, — признался он. — Она огорчилась, узнав о вашем возвращении в Мальмезон. Сегодня мне пришлось ехать к вам тайком. — Может быть, мне познакомиться с нею? Мне бы хотелось, чтобы Мария-Луиза относилась ко мне как к старшей сестре, как к человеку, которому можно довериться и, возможно, чему-то у него поучиться. Я могла бы помочь ей. Рассказала бы, что император любит, а что — нет. Объяснила бы, как поддерживать его хрупкое здоровье, как умиротворять его, когда он приходит в дурное расположение духа. — Это невозможно! Она во многих отношениях еще ребенок. — Бонапарт поднялся со скамьи и принялся нервно ходить туда-сюда. — И может быть, она права. Возможно, у нее есть все основания ревновать. Хорошо, что вы скоро уезжаете на воды. Слава богу, я уеду и буду вдали от них обоих. 18 июня, Экс-ле-Бен Приехала на воды, вымотана днями и ночами путешествия. Уже тоскую по дому. 6 июля 1810 года Дорогая мама, я только что получила потрясающую новость: не знаю, что и думать. В «припадке безумия», как выразился папа, Луи отрекся от голландского трона и отбыл неизвестно куда вместе со своей любимой собакой. [163] Я более не королева и, должна признаться, мама, не слишком этим огорчена. У меня нет амбиций, хочу вести тихую жизнь с моими мальчиками. Надеюсь, лечение на водах Экс-ле-Бен благотворно сказывается на твоих нервах. Правда ли, что мадам де Соуза и ее сын Шарль тоже там? Может быть, я еще тебя навещу. Твоя любящая и послушная долгу дочь Гортензия
Р. S. Говорила с мадам Клари Ремюза в салоне у Талейрана. Она замечательно выглядит. И еще: есть подозрение, что императрица Мария-Луиза беременна. 14 сентября, Сен-Клу Мой друг, императрица — на четвертом месяце беременности. Чувствует себя хорошо. Не сомневайтесь в интересе, который Вы вызываете у меня, в моих чувствах к Вам. Н.
9 декабря 1810 года, Милан Дорогая мама, теперь я — отец большого здорового сына. Роды были трудными, но, кажется, теперь моя дорогая Августа вне опасности. Не волнуйся, мы все делаем в точности так, как велит акушерка. Мои девочки в восторге от того, что теперь у них есть брат. Его назовут Августусом Карлом Эженом Наполеоном (или, для краткости, Августусом). Тебе нравится имя? Маленькая Жозефина просила меня послать тебе рисунок — она изобразила брата. Как видишь, у него густые черные волосы. А Эжени решила, что Августус — ее кукла, в сочельник ей исполнится два года. Трудно поверить. Куда уходит время? По-моему, твое решение пожить в Наварре до рождения наследника Бонапарта мудро. Твой очень гордый и счастливый сын Эжен
19 марта 1811 года, замок в Наварре Жители Эвре приехали в телегах, запряженных клячами, на которых работают в полях. Читали стихи, сочиненные в мою честь. Подарили мне мой собственный бюст, который изваяли сами. Бюст украшен венком увядающих весенних цветов. 20 марта, замок в Наварре Я лежала с головной болью, когда услышала звон колоколов в городе. — Ребенок родился! — закричал кто-то. Минуту спустя раздался пушечный залп, потом другой, и еще. Тишина, наступившая после двадцать первого залпа, казалась вечной. И потом… раздался еще один залп. Двадцать второй: родился мальчик! [164] |