– Разве в Книге Календ об этом есть хоть словечко? – возмутился тот. – Вовсе нет; следовательно, будь мне предначертана скорая смерть, там об этом определённо так бы и было сказано.
– Так получается, что Книга Календ, по вашему мнению, непогрешима? – задала новый вопрос Мали.
– У вас нет ни малейших причин полагать, что я при смерти, – проигнорировав вопрос, заявил Глиммунг.
– Разумеется, ни малейших причин ожидать вашу близкую кончину у нас нет, – согласилась Мали. – А вопрос свой я задала, выясняя кое-что иное, и после вашего ответа это иное мне стало совершенно очевидно.
– Объясняю, – раздражённо процедил Глиммунг. – Порой меня одолевает меланхолия, и тогда я вспоминаю Книгу и предсказание Календ относительно того, что свои замыслы мне осуществить нипочём не удастся и Храм навсегда останется на дне Маре Нострум, и в такие минуты, признаюсь, я действительно верю в могущество Книги.
– Но случается такое у вас только при приступах меланхолии? – спросил на этот раз Джо.
– Любое живое существо, – сказал Глиммунг, – переживает периоды подъёма и упадка. Я – такое же существо из плоти и крови, как и вы. Я больше и старше вас, способен делать многое, что вам недоступно. Но бывает время, когда солнце клонится к закату, наступают сумерки и близка истинная ночь. До меня то и дело доходят лучики света, но его источник далёк, а там, где я обитаю, очень, очень темно. Конечно, я могу сам создать жизнь и свет вокруг себя, но они будут лишь продолжением меня самого. Правда, теперь кое-что изменилось, и сюда прибыли мастера. Те, кто прилетел вместе с мисс Йоджез, мистером Фернрайтом и мистером Болдуином, – последнее пополнение.
«Интересно, покинем ли мы когда-нибудь эту планету», – внезапно подумал Джо.
Он вспомнил Землю, вспомнил Игру и свой жилой модуль с мёртвым чёрным окном, вспомнил позволявшее ему влачить жалкое существование государственное пособие. А ещё он вспомнил Кэт.
«Больше я ей уже никогда не позвоню, – мелькнуло в голове у Джо. – Почему-то в этом я точно уверен. Наверное, из-за Мали. Хотя, конечно, вероятнее, причина тому – Глиммунг и его Проект».
«А падение Глиммунга сквозь пол? – продолжал свои размышления Джо. – Он, пролетев сквозь десять этажей, оказался в подвале, но даже и здесь вынужден скрючиться. За этим явно что-то кроется…»
И тут Джо осенило. Ведь Глиммунг прекрасно знает, каков его собственный вес, знает, как и говорила Мали, что ни одно здание его вес не выдержит. Получается, он проделал свой нелепый трюк умышленно, да ещё и так, что никто от его действий, если ему верить, не пострадал.
«Он проделал свой трюк только ради того, чтобы мы его не боялись, – решил Джо. – Проделал его, чтобы мы наконец-то узрели его в настоящем обличье. Хотя, может быть, я и ошибаюсь и надо (по возможности поскорее) уносить отсюда ноги. Ведь неизвестно, что ещё взбредёт этому монстру в?..»
«Вы меня, никак, боитесь?» – пришла в голову Джо мысль Глиммунга.
– Я боюсь вовсе не вас, а предполагаемых результатов вашей затеи, – вслух ответил ему Джо. – Слишком уж мало даёт она нам шансов на успех.
– Вы, несомненно, правы, – неожиданно согласился Глиммунг. – Речь идёт именно о шансах, о вероятности. Статистической вероятности. Может быть, дело выгорит. А может, и нет. И ничего с абсолютной уверенностью утверждать я не могу, а могу лишь только надеяться. У меня нет уверенности в будущем – как, впрочем, и у всех, включая Календ. Я исхожу лишь из того, что…
– Но если ваша попытка провалится… – начал было Джо.
– Так разве же попытка не стоит того, чтобы её предпринять? – перебил его Глиммунг. – А знаете, что общего у всех вас, кого я здесь собрал? А общее это заключается в том, что прежде вам в жизни так часто не везло, что у каждого поголовно развился комплекс неудачника. Пора с ним кончать, не находите?
«Я уже задумывался об этом, – вспомнил Джо. – В общем, получается, что Глиммунг опять прав».
– Чем я, собственно, занимаюсь, спросите вы? Да просто пытаюсь понять, насколько силён, – продолжал Глиммунг, – и границы своих сил выясню, только лишь предприняв нечто, что потребует их всех, а провал скажет мне так же много, как и успех. Понимаете? Нет, похоже, всё же не понимаете. Вы скованы своими страхами. Вот почему я и вытащил вас сюда. Знание себя – вот то, чего я достигну. Того же достигнете и вы – каждый из вас для себя самого.
– А если у нас ничего не получится? – спросила Мали.
– В любом случае вы доподлинно определите границы своих сил, – заявил Глиммунг.
Казалось, он был удивлён тем, что собравшимся не были ясны столь очевидные для него истины.
– Вы и правда ничегошеньки не понимаете?.. – спросил он их всех разом. – Да и ладно: непременно поймёте, прежде чем Проект будет завершён. Конечно же, только те из вас, кто отважится пройти со мною весь предстоящий путь до последнего дюйма.
– Значит, мы всё же имеем право на выбор? – прошепелявило грибообразное существо.
– Те из вас, кто желает, вправе вернуться, и я обеспечу им возвращение по высшему разряду, – пообещал Глиммунг. – Но предупреждаю: каждый окажется там, откуда бежал, и жизнь там, как и прежде, для него будет невыносимой. Вспомните-ка, ведь почти каждый из вас намеревался в ближайшее время покончить с собой. Мало того, прежде чем я вас нашёл, всякий из вас, кто даже о самоубийстве и не помышлял, всё же занимался тем, что планомерно, день за днём уничтожал себя. Так не делайте же своё будущее таким же, каким было прошлое.
Наступило неловкое молчание.
– Я возвращаюсь, – бросил Харпер Болдуин и отошёл в сторону.
К нему присоединилось ещё несколько разномастных существ.
– А ты? – спросила Мали у Джо.
– Я? – Джо удивлённо приподнял брови. – Мне-то куда возвращаться? В полицейский участок, что ли? Так туда я, признаюсь, вовсе не стремлюсь.
«Там меня, несомненно, ждёт смерть», – добавил он про себя.
– Нет, – заявил Джо твёрдо. – Я рискну. И даже если разобью себе лоб в этом…
Да и вообще, возможно, в словах Глиммунга есть доля истины, и отрицательный результат – ведь тоже результат.
– Если дашь мне настоящую сигарету, – сказала Мали, вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, – то я тоже останусь. Курить до смерти хочется.
– Хотеть чего-либо до смерти не стоит, – заметил Джо. – Но я готов рисковать жизнью, познавая предел собственных сил. Готов ради этого даже пролететь вниз сквозь целых десять этажей.
– Выходит, остальные, несмотря ни на что, всё же остаются?.. – предположил Глиммунг.
– Выходит, что так, – проскрипел огромный двустворчатый моллюск.
– Я, пожалуй, тоже останусь, – произнёс Харпер Болдуин, хотя видно было, что решение это далось ему с величайшим трудом.
– Ну что ж, тогда приступим к делу, – удовлетворённо подытожил Глиммунг.
